Заставь меня

Движения Харлоу становятся более энергичными, и именно поэтому я не вешаю трубку. Мне нравится, что она бросает вызов своим границам ради меня. Она ставит себя в неудобное положение ради моего удовольствия. Плюс, я понимаю, что ее чертовски заводит сосать мне, пока я говорю по телефону. По той же причине она так сильно кончила в «Фантоме». Она получает удовольствие от риска быть пойманной.

Давление очень сильное, и я знаю, что долго не протяну.

— Бери все до капли, куишле.

— Что? — говорит Финн в трубку.

Я игнорирую его.

— Будь хорошей девочкой и проглоти до дна.

— О, господи, Кэш! — рявкает Финн и вешает трубку.

Телефон падает с моего плеча, как только я кончаю. Это ослепительное ощущение. Горячие волны удовольствия прокатываются от моих яичек по всему члену и попадают в маленький ротик Харлоу.

— О, черт, да? — я рычу, чувствуя, как она глотает, все еще держа меня во рту.

Она садится, покорно вытирая рот.

— Дай посмотреть, — она смотрит на меня в замешательстве, а затем дьявольски улыбается, прежде чем открыть рот. Он пуст, только ее собственная слюна на ее розовом языке. — Хорошая девочка.

Мне нравится это зрелище, знать, что она проглотила каждую капельку, но мне также нравится вид ее наполненной мной. Поэтому я беру ее за подбородок и сплевываю ей в рот. Она сидит, жеманно улыбаясь и облизывая губы.

Когда мы доходим до моего дома, я рад видеть строительную бригаду, работающую над «Логовом». Ппланирую большую вечеринку по случаю открытия, и после утреннего разговора с Харлоу думаю, что устрою ирландский праздник. Буду использовать только старые рецепты моей матери — если они были хороши, когда она их готовила, я уверен, что Илай сможет сделать их фантастическими. Куплю отличный ирландский виски и позабочусь о том, чтобы у нас было много бочонков «Гиннесса». В последние несколько лет я увлекся модернизацией дома, превратив его в роскошное сочетание старого и нового дизайна, но я хочу вернуть его к истокам.

Выходя из машины, я хватаю свой телефон с пола, где его уронил. Что вызывает у меня любопытство.

— Почему ты не попросила свой телефон? — говорю я, открывая дверь Харлоу.

— Никто не пытается связаться со мной, — мрачно заявляет она.

— Я уверен, что это неправда, — мы заходим внутрь, приветствуем охранника у двери, прежде чем войти в лифт.

— Мне нравилось быть «вне сети», — она имитирует кавычки. — Я отменила всю работу с клиентами, у меня уже был звонок «раз в месяц» с мамой, так что единственные сообщения, которые я получаю в эти дни — случайные люди из старшей школы, которые только сейчас узнали о Бет и выражают соболезнования, — она усмехается на последнем слове.

— А как же семья? — у меня защемило в груди, я снова узнаю это тоскливое выражение на ее лице.

— У меня ее нет.

Я твоя семья, — хочу сказать я, но почему-то это застревает у меня в горле.

***

Самое лучшее, что можно сделать на таком высоком уровне, — это не допускать ошибок. Я жестокий человек, и смирился с этим. Но ничто не может повергнуть меня в убийственную ярость быстрее, чем комары. И слава богу, на моей крыше их нет, так что я могу расслабиться и наслаждаться закатом.

Я вернул Харлоу ее телефон и сумку из шкафчика в «Логове», когда мы вернулись с полигона. Удивился, что она не просила об этом, но понимаю привлекательность одностороннего мышления. У тебя нет других обязанностей, нет чужих просьб или требований к времени. Только ты и твоя цель.

Но если ее нет со мной или в квартире под охраной, я должен иметь возможность связаться с ней. Кстати, о ней, вот и она. Идет ко мне в шелковистых пижамных шортах и хлопчатобумажной майке. Опускается на край шезлонга рядом со мной. Шевелит носом и вздыхает.

— Мой арендодатель звонит уже неделю, — я приподнимаюсь из своего положения, ее голос звучит обеспокоенно. — Я пропустила дату продления нашего договора, поэтому он подписал договор с другим арендатором. У меня есть две недели.

Эгоистично, но я рад.

— Ничего страшного, ты уже живешь здесь.

Она отпрянула назад.

— Временно.

— Ну уж нет. Ты живешь здесь сейчас, куишле.

— Я не живу здесь, Кэш, — ее подбородок выпячивается, как она любит делать, когда чувствует себя властной. Это восхитительно.

— Ладно, пусть у тебя будет свой дом, но спать каждую ночь ты будешь в моей кровати.

— У тебя мания величия, знаешь это? — она насмехается и скрещивает ноги.

Я фыркаю.

— Говорили иногда.

Она хмыкает и смотрит на меня.

— В любом случае, я хочу пойти туда завтра, чтобы убрать комнату Бет, — я собирался предложить ей нанять грузчиков, но понимаю, что это она хотела бы сделать сама. Для остального я найму грузчиков.

Затем ее взгляд смягчается, и она пожевывает губу, словно хочет что-то сказать, но не может.

— Хочешь, чтобы я поехал с тобой?

— Да. Если ты не против…

— Я буду там. Если я тебе нужен. Без вопросов.

Она встает и наклоняется, чтобы прижаться мягким поцелуем к моим губам.

— Спасибо.

Все, что угодно. Все, что угодно для тебя, куишле.

***