Заставь меня (ЛП)

И я буду наслаждаться каждой секундой.

— Пожалуйста, позволь мне кончить, Кэш.

Он отпускает свою крепкую хватку моих волос и заменяет ее успокаивающими поглаживаниями.

— Сними трусики и ложись на стол, — шепчет он, касаясь раковины моего, отчего я непроизвольно дрожу.

С одной стороны комнаты размером с гардеробную стоит длинный стол, прикрепленный к стене. Чуть ниже — компьютеры и техника, но там, где я нахожусь, нет ничего, кроме пространства, на котором можно было бы расположиться. Я снимаю промокшие трусики и запрыгиваю на стол, пока он достает два стула. Ставит их по обе стороны от моих болтающихся ног, затем делает несколько шагов назад.

— Ноги на стул, — инструктирует он, пока его взгляд впивается в меня, и я чувствую, как желудок скручивается.

Слегка растерявшись, я сдвигаю стулья вместе, чтобы поставить ногу на каждый из них.

— Шире, куишле. Дай мне посмотреть на твою горячую, блестящую киску. Держу пари, что даже в темноте я смогу увидеть, как она течет, — Мое сердце замирает, но я делаю то, что он говорит, открывая себя ему, двигая стулья. — Такая умничка. Помнишь, что происходит, когда ты слушаешься, как хорошая маленькая шлюшка?

Он делает шаг ближе, и у меня подскакивает давление.

— Хорошие девочки получают вознаграждение, — отвечаю я себе под нос.

— Правильно, детка, только послушные шлюшки получают вознаграждение, — он сокращает расстояние, у меня сбивается дыхание. Он ухмыляется, уловив мою реакцию.

Я зажмуриваю глаза, когда он проводит пальцами по моим набухшим губам, которые все еще болят от шлепков.

— Такая мокрая для меня, — стонет он, и я замечаю первую трещину в его холодном фасаде, когда он тяжело сглатывает сквозь сжатые челюсти.

Его руки широко расставлены и ласкают мои внутренние бедра. Мои мышцы одновременно тают и напрягаются от его прикосновений, хотя большего, но в то же время желая оттолкнуться. Я тянусь к его ремню, но он останавливает мои руки.

— Отклонись назад, детка. Разве я не сказал, что это твоя награда? — я тяжело сглатываю, но не могу не делать то, что он говорит, словно он загипнотизировал меня своим медленным, хриплым голосом и обещанием сокрушительного оргазма.

— Теперь ты понимаешь, почему я должен был сделать то, что сделал, верно? — он продолжает, не давая мне возможности ответить: — Думала, что ты мне не принадлежишь. Но каждый твой вздох, каждый удар сердца, каждая гребаная капля крови в твоих венах — мои. Не волнуйся, куишле. Ты помнишь, что еще я сказал той ночью?

Я заворожена мягкими кругами, которые его большие пальцы рисуют на моих бедрах, и тем, как он перешел от ярости к спокойному разговору и тихому бормотанию.

— Ты всегда защищаешь то, что принадлежит тебе, — слова вылетают у меня изо рта с пустым звоном в ушах, когда я понимаю, что он имел в виду. Я пробормотала что-то о том, что являюсь его работником, и он рассмеялся.

— Верно, — говорит он в пространство между нашими губами, слегка касаясь. Так легко, что я сомневаюсь, было ли это правдой. Но потом он опускается на колени, и у меня все сжимается внутри.

— Я могу нести ответственность за твою боль, — он проводит носом по внутренней стороне моего бедра, его слова — легкая щекотка дыхания. Он прикусывает мягкую плоть, и я стону. Это больно, но по моим ногам пробегают искры, — Но я также несу ответственность за твое удовольствие… — он прерывается, проводя языком по моей киске и заканчивая рывком по клитору. Его пальцы впиваются в мои ляшки, ноги дрожат от его прикосновений.

— Блять… я такая чувствительная, Кэш, — я задыхаюсь, когда он опускается обратно и засасывает клитор в рот.

— В этом и есть смысл, куишле, — его глаза сверкают, и я понимаю, что сейчас предрешила свою судьбу. Злой блеск в его глазах говорит, что если я хочу нежность — то получу полную противоположность. Он сильно щиплет за бедро, подтверждая мою точку зрения.

Продолжает смотреть в глаза, медленно погружая в меня два пальца.

— Если будет слишком сильно, скажи «красный». Я киваю, утешенная стоп-словом. — И я, возможно, подумаю о том, чтобы остановиться, — забудьте.

Потом он трахает меня своими пальцами, загибая их и медленно вытягивая, а затем снова вводя. В то же время, он поклоняется моей киске своим роскошным языком. Он слегка дразнит нежную плоть вокруг клитора, а затем набрасывается на него, сильно обсасывая. Каждый раз я инстинктивно сжимаю ноги, но он лишь раздвигает их еще дальше, и каждый раз стулья откатываются все дальше.

Я теряюсь в этом круговороте пыток и наслаждения, глухая к своим стонам, которые выдают, как сильно я наслаждаюсь этим. И по тому, как он меня ласкает, понимаю, что он думает, будто победил.

Возможно, так оно и есть. Потому что сейчас все, о чем я могу думать, — это спираль нарастающего восторга, от которой я потею и путаюсь пальцами в его волосах

— Блять, Кэш, — лепечу я и начинаю отчаянно гнаться за кайфом, прижимая его голову к своей киске.

Он стонет. Вкусный, удовлетворенный звук, как будто, качая бедрами, я даю ему все, чего он когда-либо хотел.