Заставь меня (ЛП)

Мои мысли начинают отскакивать руг от друга, и я уже готова уплыть под воду, когда она закатывает глаза и добавляет:

— Иногда они ведут себя как маленькие сучки, ненавидят, когда их прерывают.

— Ха! — выдавливаю я слишком громко, и она бросает на меня любопытный взгляд.

— Волнуешься в первый день? Не бойся, ты справишься. Они любят вести себя как снобы, и, конечно, поначалу могут немного пугать, по факту они просто королевы драмы.

— Держу пари, ты здесь настоящий босс, — я смеюсь, стараясь соответствовать ее спокойной энергии. Она определенно не выглядит испуганной Кэшем, который, судя по моим наблюдениям, кажется братом, проводящим здесь больше всего времени. Хотя мне не смешно, что мафиози называют королевами драмы.

— Ты быстро учишься, да? — она лукаво улыбается мне. — Это твой шкафчик. Убери свои вещи, а потом приходи ко мне.

Она уходит, и я остаюсь одна.

Жалюзи закрыты. Он сейчас там? Планирует следующее убийство?

Я запихиваю куртку и сумку в шкафчик и снова чувствую холодную щекотку на шее. Как будто за мной наблюдают.

Я становлюсь параноиком.

Наполняю легкие глубоким вдохом и поворачиваюсь, чтобы уйти. Однако мои ноги словно сами собой останавливаются перед проемом между раздевалкой и кухней.

Я бросаю последний долгий взгляд на закрытую дверь, наполовину ожидая, что он выскочит оттуда.

Ничего не происходит.

***

Следующие три дня будут долгими и трудными. За последние несколько недель я так много времени провела в постели, что мое тело болит от того, что я целый день на ногах. Но что касается работы официанткой, то все отлично. Клиенты дают хорошие чаевые, персонал готовит вкусные блюда, а с другими сотрудниками очень весело.

Весело.

Я морщусь от этого слова. Не должно быть весело. Я здесь по делу, и пока что ни хрена не получила. Я надрываюсь как не знаю кто, а Кэш даже не появлялся.

Вот почему, когда Стелла просит меня остаться после закрытия, чтобы встретиться с дистрибьютором, не успевшим на заказ, я без колебаний соглашаюсь. Одна в ресторане в нерабочее время? Это возможность, которую я так долго ждала.

— Прости, что оставляю это на тебя, но у нас семейный еженедельный ужин у бабушки…

— Даже не волнуйся, — я пытаюсь успокоить ее, но при этом выгляжу слишком нетерпеливой. — Мои сегодняшние планы были связаны с пинтой пива «Бен и Джерри».

— Ну, в таком случае… — она с ухмылкой пятится назад, и я следую за ней. Закрываю главную дверь и в последний раз осматриваю помещение, убеждаюсь, что я здесь одна.

Возвращаюсь в раздевалку и смотрю на дверь офиса с задернутыми жалюзи, как в ковбойских разборках в старых фильмах о Диком Западе. Адреналин бурлит, как в тот раз, когда я прыгала с парашютом — момент, когда твои ноги свисают над краем самолета перед прыжком. В каком-то смысле то, что я собираюсь сделать, еще опаснее.

Прежде чем я успеваю передумать, опускаюсь на колени перед дверью и вытаскиваю шпильку из волос. Я посмотрела в интернете несколько уроков о том, как взломать замок с помощью такой заколки, и с тех пор ношу их каждый день. Просто на всякий случай.

Руки дрожат, заколка кряхтит по металлической ручке. Слабые скрежеты звучат сейсмически в тихой комнате. Лоб покрывается капельками пота, и чем дольше я вожусь, тем сильнее дрожат мои руки.

Наконец, я слышу щелчок отпираемого замка.

***

Кэш

На 5 дней раньше

Аманда Джонс.

Я снова и снова перечитываю имя с фальшивого удостоверения. Даже если бы подделка не была полным дерьмом — ей следовало обратиться ко мне, если она хотела получить удостоверение, стоящее своих денег, — я бы никогда не поверил в такое обычное имя для такой необычной девушки.

А ее номер социального страхования принадлежал Лоуренсу Веллингтону. И хотя Аманда подходит больше, чем Лоуренс, ей точно не семьдесят пять.

Как бы ее ни звали, она проглотила мою наживку.

Хорошая девочка.

На фотографии ее волосы темнее, и я прищуриваюсь, заметив изменения. Прядь, как всегда, немного не на месте, и я не могу удержаться, провожу пальцем по блестящему пластику, как будто действительно заправляю ее за ухо.

— Так ты хочешь, чтобы я наняла ее? — спрашивает Стелла. Я почти забыл, что она в комнате. Киваю, не отрывая взгляда от предмета моей одержимости, наконец-то оказавшегося у меня на ладони.

— Мне нужно будет вернуть ей это, — она говорит, как мама своему ребенку вернуть игрушку, которую он украл. Я смеюсь, потому что это забавно. До чего она — Аманда — меня довела. Я как мальчик на детской площадке, настолько увлеченный, что крадет чужие вещи.

Только это не совсем так, да?

Я не могу украсть то, что уже принадлежит мне.

***

Это пытка. Изысканная, вызывающая привыкание пытка. Наблюдать за ней из своего кабинета по каналам видеонаблюдения целых три дня. Знать, что она так близко, что какой-то старик может смотреть на ее задницу, когда она уходит, приняв его заказ. Знать, что кто-то там изучает, как она пахнет, как звучит ее смех и какие именно оттенки синего цвета отражают ее изматывающие душу глаза.