Читаем Заставь меня остановиться 2 (СИ) полностью

Заставь меня остановиться 2 (СИ)

Богдан Лукьянов 18:42 «Поймал. Я есть хочу. Не против лапши. Даже быстрорастворимой. Кстати, устрицы можешь заказать, но я не люблю эти сопли. Лобстер тоже можешь, но выковыривать его будешь сама, я с этим возиться не хочу. Мне закажи что-нибудь более съедобное. Пирог или пиццу. Хорошо бы еще что-нибудь с мясом. Не чебурек и не шаверму в бомжатне напротив. Я буду уже скоро, кажется, все близится к концу»

Anna Konfeta 18:43 «Окей. Куплю все в бомжатне, что подальше:)»

Кладу телефон в карман и, убедившись, что никому из больных не нужна, потопала в кабинет Богдана. Как такой зануда и практичный человек может держать кабинет открытым, остается загадкой.

Достала с дебильной улыбкой на лице карту и по-быстрому сделала заказ. А дальше залипла на открытой книге, оставшейся на столе. Да, Лукьянов реально умный гад. Так залипла, что не заметила, как пролетело время. Опомнившись, решила посмотреть, что происходит на отделении, только открыла дверь кабинета, как тут же ее захлопнула, увидев Лукьянова с Лерой. И ничего, кроме как залезть под стол, не придумала.

— Проходи и давай, пожалуйста, побыстрее. Что ты хотела? — недружелюбно бросает Лукьянов. Это определенно хорошо.

— Нике сейчас требуется поддержка и внимание обоих родителей, — ой, блин, ну начинается!

— Нике нужна была материнская поддержка, когда она росла. А не сейчас, когда она полностью сформирована как личность. Кстати, все же хорошо, что тебя почти не было в ее жизни, а то не дай Бог выросла бы похожей на тебя.

— За что ты так со мной? — ой, ну заплачь еще, актрисуля, блин!

— Я с тобой? Хватит манипулировать моей дочерью.

— Я против развода. Нам дадут на примирение три месяца, и я ими воспользуюсь. Сентябрь уже настал. Может хватит? Какая к черту студентка-практикантка? Ну погулял и хватит.

— Она уже не моя практикантка. Это, во-первых, во-вторых — да, хватит. Наш развод — это решенное дело. Ну не согласна ты на него, так через три месяца нас все равно разведут. Никакого примирения не будет. Дележки имущества нет. Ника совершеннолетняя.

— Да ты и здесь постарался. Дом на брате, бизнес на Измайлове, — очень интересно. Молодец какой. — Молоток, хвалю.

— С волками жить… ну а дальше сама знаешь.

— Все еще можно исправить. В тебе говорит обида. Но ты только подумай, как Ника обрадуется, если мы станем жить все вместе?

— Это глупо, Лера, не позорься. Ты всегда была достаточно умной женщиной. Со мной тебя ничего не ждет. Даже совместные дни рождения Ники уже тоже. Она не ребенок, которому требуется надуть на праздник шарики и совместное проживание родителей. Ты теряешь сейчас время. И мое, и свое.

— Я остаюсь жить здесь. Я плачу неустойку за срыв контракта, — о Господи, прилипала! Сгинь уже отсюда!

— Мне нужно плакать о твоей неустойке?

— Нет. Просто понять, что я делаю это ради тебя.

— Для себя. Ты это делаешь для себя. Переезжай в Россию. Общайся с Никой, но со мной этого не будет. Иди домой. Ну или где ты там живешь. Исход будет все равно один. Либо разведут сейчас. Либо позже. Иди, Лер.

— Неужели это все из-за возраста? Ты как все мужики цепляешься за молоденьких девчонок? Но она тоже не будет молодеть.

— Не угадала. Это как раз то, что мне не очень нравится. Немного не сходимся характерами из-за моих взглядов. Однако, в этом тоже есть своя прелесть.

— Еще скажи, что любишь ее, — да, вот скажи!

— Ну, допустим, люблю, — ну вот зачем «ну» и «допустим»?! — В отношении тебя — это в любом случае не имеет значения. Мы с тобой на разных полюсах были и до Ани. Там и останемся. Иди, Лер. И подумай стоит ли терять на ерунду свое и мое время.

— Богдан…, — да чеши уже отсюда.

— Иди, — слишком настойчиво произносит Богдан.

Несколько секунд и я слышу хлопок двери. Так, развод может отложиться на три месяца из-за несогласия этой стервы… ну ладно, к новому году все равно будет свободным. Вздрагиваю от звенящего в кармане телефона. О мой Бог! Выключаю звук, но, кажется, поздно. Несколько секунд и рядом со мной откатывается стул, и появляются ноги. Знакомые ноги. Осторожно поднимаю взгляд на Лукьянова и снова вздрагиваю от пришедшего на телефон смс.

— О, еда приехала. Голодные люди — злые люди. Твои, кажется, слова. Дашь мне забрать куши-куши?

— Не дам. Сытнее будет съесть тебя, — тянется меня за руку, доставая из-под стола.

— У меня холестерин повышенный. И гемоглобин низкий. Я невкусная.

— Спрашивать, что ты тут делаешь я не буду. Иди уже забирай еду.

— Лечу.