Заставь меня остановиться 2 (СИ)

— Оба варианта вероятны, — сквозь зубы проговаривает Аня, отбивая со всей силы мясо. Так сильно, что на нас двоих, сидящих за столом, попадают ошметки свинины. Черт, я — дебил. Кайфую от того, как Аня ревнует Глупо, необоснованно, но что-то в этом есть. Дурацкое, разъедающее чувство, от которого у людей напрочь сносит башню, сейчас мне на все сто процентов нравится.

— Ань, аккуратнее. И вообще хватит его отбивать. Уже поди, как каша. Так вот, вернемся к нашим баранам. Представьте, что вы сегодня умрете, — как ни в чем не бывало продолжает Лилия. — Вы кем хотите стать после смерти?

— А ты?

— А я первая спросила.

— А я второй. Однако, отвечать первой будешь ты.

— Вы очень убедительны, вот таким и должен быть мужчина. А я хочу стать голубем. Ну, это при условии, что умру в ближайшее время.

— Чтобы летать?

— Чтобы орать на всех, кто меня бесит. Сернула — улетела. Полетала — поела. Снова сернула — снова улетела. У меня уже есть список тех, на кого надо нагадить. Брат ваш, кстати, под номером один. Вот как так получается, что вы такой классный, а он такое чмо?

— По отношению к тебе чмо или в общем? Это принципиальная разница. Если первое, то тебе виднее на вопрос «почему».

— Черт, с вами сложно говорить на равных, вы умнее меня. Ну а если все же второе?

— Если второе, то думаю ты все же ошибаешься. Егор, конечно, временами тот еще поганец, но в целом не чмо. Ответ на твой вопрос — все равно хочу стать человеком.

— Губа не хо-хо? Человека в списке нет.

— Кто сказал?

— Я.

— Последняя буква в алфавите. Я настаиваю на человеке. Именинница, а ты кем? — перевожу взгляд на Аню.

— Угадай с трех раз.

— Птичкой. И первый, и единственный в списке, кого обгадить, буду я.

— Не угадал. Я — домашнее существо, хочу быть в следующей жизни кошечкой. Такой беленькой, пушистенькой красавицей, которую обожают хозяева. И гадить с умом. Например, принести на лапках кошачий наполнитель в кровать, чтобы обидчику плохо спалось всю ночь или блевнуть этому же обидчику на его и без того обгаженное ложе.

— Да, кошечки они такие, — с улыбкой произношу я, вставая из-за стола. Подхожу к Ане и забираю у нее нож. Кладу его рядом с мясом. — Мне моя кошечка уже блевала на кровать и приносила туда же крошки от крекеров, — приобнимаю ее за плечо.

— От сырных галетов, — тут же поправляет меня Аня.

— Ну, тебе виднее. Давай все же я приготовлю ужин. Как-то нехорошо кашеварить имениннице.

— Да, пожалуйста. Давно бы делом занялся, а не языком чесал.

— Блин, это так круто. Вы так хорошо смотритесь вместе, — произносит Лиля, шумно вздохнув.

— Да, мы такие, — с чувством невероятной гордости отвечает Аня. — Давай пощебечем, пока мой мужчина будет готовить нам кушать.

Несмотря на то, что я был крайне поглощен готовкой, было сложно не заметить грустно-сочувственные взгляды Аниной подружки в мою сторону. К гадалке не ходи — Аня наградила меня либо какой-то хворью, либо набрехала еще что-то более неприглядное.

— Ну ладно, мне пора бежать на работу. Я потом тебя еще отхэппибездю, Ань.

— Ага. Буду ждать.

— Ой, забыла спросить. Богдан, не помню, как вас по отчеству, а когда у вас будет свадьба? С Аней, разумеется.

— Время покажет, Лилечка, — не могу удержаться от ехидства в голосе.

— Ох уж это время. Ну все, пошла перелазить через забор.

— Ты в курсе, что ворота подчиняются человеку? — без предисловий начинаю я, как только Аня возвращается на кухню. — Пульт управления наверняка в гараже.

— Что-то ты раньше об этом не сказал.

— Не было нужды. Но, когда я захочу отсюда выйти, я безусловно разберусь, где твой отец поставил блок.

— Ну, конечно, у тебя не было нужды, тебе же так понравилось болтать с Лилей. Чтобы я больше никогда такого не видела, — с совершенно другой интонацией произносит Аня, нанизывая на вилку кусок мяса. — Иначе я буду демонстративно общаться с Люкой-падлюкой. Понял?

— Понял, но не обещаю. Что, мне ее на хер посылать, когда увижу?

— Достаточно просто закрыть свой рот. Так понятно?

— В целом — да.

* * *

Наверное, любой на моем месте и дальше бы продолжал игру в карты, дабы окончательно раздеть Аню. Да, мои желания крайне примитивны — раздеть ее по максимуму. Я вообще с ней совершаю несвойственные мне мальчишеские поступки. Но сейчас, смотря на встревоженную Аню в одном нижнем белье, где-то глубоко внутри меня кольнула совесть. Надо поддаться ей. Раздеть ее догола можно и в следующем раунде. А сейчас надо уступить, дабы немного порадовать. В конце концов, от меня не убудет, а у нее совершенно точно появится не только энтузиазм, но и привычная ей легкость.

— Да! Выкусь-накусь! Говорю же, я победю! В смысле одержу победу! Попухнешь ты у меня, Лукьянов, — бросает карты на журнальный столик. — Ой, попухнешь. Все, дальше вся игра будет за мной.

— Тише, тише.

— А ну давай исполняй мое желание, — подносит к моим рукам бумажки. — Я, в отличие от тебя, не столь примитивна. Раздевать тебя не буду. Чё тормозишь? Давай выбирай.

— Выбираю.

«Снять с себя всю одежду, надеть на соски прищепки и продержаться так час»

— Ты серьезно? Какие к черту прищепки на соски?!