Заставь меня остановиться

Слабачка… Первое, что приходит на ум, когда спустя несколько секунд вместо того, чтобы позвонить Марку и попросить приехать за мной вечером, дабы утереть нос Богдану, я снова подхожу к окну и слегка отодвинув занавеску, в очередной раз устремляю на него взгляд. Он мне прямо заявляет о том, что во мне есть все, что он не любит в женщинах, а я стою как дура и смотрю за тем, как он подходит к умывальнику и начинает обмывать лицо водой, а затем мыть подмышки. Подмышки, блин! Мытье в принципе не может быть красивым. Однако меня это зрелище завораживает. Есть в этом что-то такое… привлекательное, черт возьми. Мужское, что ли. Отлипаю от окна и опираюсь спиной о стену.

— Кукушка — кукушечка, ну вернись на место, пожалуйста.

Как же он, блин, прав. Я влюбилась не в чей-то образ и уж точно не в хорошего мальчика, а вот в такого, вечно поддевающего меня во всем, мужика. Возможно, реально в чем-то ненавидящего меня. Циничного, практичного и ни капельки не романтичного.

* * *

— Я покорен, Аня. Цветочки из огурцов — это мощно, — задумчиво произносит Лукьянов, осматривая накрытый мной стол. — У тебя безусловно есть задатки хорошей хозяйки.

— Это всего лишь карвинг. Пару лет назад, когда я сидела на диете, мне было нужно себя чем-то занять. Готовить вкусное — тяжело, а вырезать из полезных овощей красоту — самое то.

— Ммм, так два года назад ты была толстой?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Типа того.

— Больше ста килограмм или меньше?

— Пятьдесят два.

— Кошмар, какая жируха, — насмешливо бросает Богдан, закидывая в рот оливку.

— Ими, кстати, часто давятся. А я не умею проводить прием Геймлиха на практике. Исключительно в теории.

— Намек понят. Научим. Через минуты три мясо будет готово. Вот только я не вижу на столе вина.

— Я его вылила. Алкоголь вреден для здоровья. А сок я сейчас принесу. Кстати, а в доме есть мед?

— Тебе недостаточно торта?

— Достаточно. Но к камамберу хотелось бы мед.

— На нижней полке холодильника справа есть банка с одуванчиковым вареньем. Оно прекрасно заменит мед.

— Одуванчиковое?

— Оно самое. И вино принеси.

— Я сказала, я его вылила. А если у тебя что-то с ушами, то могу их промыть от серной пробки. Так сказать ты — мне, я — тебе.

— Без обид, Анечка, но я пока не могу доверить тебе свои уши.

— Не очень-то и хотелось, — чуть ли не фыркая произношу я, направляясь в дом.

Обыскав холодильник, я-таки нашла варенье, но отнюдь не на нижней полке. Забавно, но по виду оно смахивает на мед. Недолго думая, открыла крышку и решила попробовать эту сомнительную на первый взгляд сладость. Слегка переборщила, облив не только пальцы, но и немного ладонь. Лизнула стекающую по ладони дорожку и поняла, что это вкусно. Не мед, но однозначно не хуже. Одуванчики, блин.

— Ну как? — я не сразу соображаю о чем меня спросил Лукьянов, просто потому что в следующее мгновение он подносит мою ладонь к своим губам и нарочито медленно слизывает варенье с моих пальцев. — Сладко, — чуть хрипло произносит он, облизывая свои губы. Блинский блин! Чертов искуситель. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Мозг, дорогой, я попрошу тебя остаться на своем месте. Не вытекай, пожалуйста, из черепушки.

— Давай снова поиграем на желание, — шепчет мне на ухо. — Если вот прям сейчас ты не захочешь со мной целоваться, то так уж и быть я отвезу тебя вечером домой.

— Не захочу, — со всей уверенностью в голосе произношу я, открыв глаза. При этом пытаюсь вернуть свою руку на место.

— Так это проверяется не словесно, — произносит Богдан, отпустив мою руку. А затем заправляет мне волосы за ухо.

— Мясо, — уже не так резво произношу я, отводя взгляд в сторону.

— Что мясо?

— Сгорит, — тихо произношу я, сжав липкую ладонь в кулак.

— А я люблю с аппетитной корочкой, — шепчет мне в уголок рта, а затем дразняще медленно проводит губами по моим. Зарывается рукой в мои волосы и чуть оттягивает их назад. Ну блин, как так? Не отвечай, просто не отвечай. Пытаюсь представить перед собой поляну из жуков и других мерзких тварей, однако не помогает, особенно, когда ощущаю губы Лукьянова на своей шее. Ммм… приятненько. Гадство какое, что-то не выходит из меня неприступной девственницы. «Потому что перезрелая» — шепчет одна половина меня. «Потому что с Лукьяновым приятно» — шепчет другая. Ай, да ну на фиг, кого я обманываю? Это всего лишь поцелуй! Хочу и буду целоваться. А домой я и так уеду. Словно почувствовав мой настрой, Лукьянов оставил мою шею и снова прильнул к моим губам. Я же, недолго думая, разжала липкую ладонь и обхватила обеими руками его лицо. Усмехнулась в ответ на его усмешку и толкнулась языком ему навстречу. Вкусно. То ли от сладкого варенья, то ли от того, что… да просто вкусно. Не хочу ни о чем думать. Бешеные поцелуи, липкие руки и сердце, устроившее «аритмичный танец». Ну классно же!