Заставь меня остаться

— Не представляю тебя на таких занятиях, — призналась Алика. — Но я посмотрю в интернете Может, полезно будет вместе сходить, когда я уже с животом буду. Не зря же некоторые парами ходят. И насчет имени, не торопись, но начни думать над этим. Ты свои варианты предложишь, я свои, и вместе договоримся как-нибудь.

Ноги начали затекать, пришлось с сожалением оторваться от Алики.

Больше не шарахается от меня. Прикосновения принимает. Я не неотразим. В юности был смазливым, а сейчас я едва ли красавчик, жизнь наложила свой отпечаток. Но я знаю, как подвести женщину к сексу. И точно знаю, как сегодня дожать Алику — вместе повозимся с её псом, затем погуляем, вечером устроимся на диване смотреть какой-нибудь сопливый фильм про любовь, я приобниму её, и дальше все по накатанной. После секса она мне точно про дружбу втирать не станет.

Так и поступлю.

«Егору хуже стало. Мозг пока функционирует, но меня из реанимации выперли, врачи набежали. Марат, это пиздец. Походу он не очнётся. Пора семье рассказать, хули дальше молчать?» — прочитал сообщение от Руса, заглянув в телефон.

Сжал кулак так, что кости заскрипели.

Вроде и готов был, но как оказалось, нет. Не был! Настраивал себя, что из Штатов Егор не вернется, но оказывается, верил я совсем в иное. Что выживет, что операция успешно пройдет. Или, похер, неуспешно, но хоть хуже не станет! Да пусть бы на кресле остаток жизни провел, но живым! Умирает ведь, и… умрет? Мой старший брат?

Я привык за эти годы за всех нести ответственность, хотя раньше её с Егором делил, но все равно в глубине души я на него полагался как на старшего брата. А теперь что? Ждать, пока мозг умрет, и Егора отключат от системы жизнеобеспечения? А потом встречать Руса с телом нашего брата? Это сука-судьба такая: Веснин умер, теперь и Егор должен умереть?!

— Марат, что случилось? Марат, — почувствовал ладонь Алики на своей спине. — Что с тобой? Проблемы?

Покачал головой. Не могу сейчас говорить. И не потому что какие-то там слезы подкатывают, отец еще в детстве разучил нас рыдать, так как мужчины не плачут. Но слова просто не идут, горло словно огнем опаляет изнутри.

— Егор, да? — прошептала Алика. Догадливая. Или меня хорошо чувствует. — Умер? Марат, скажи хоть что-нибудь, прошу тебя!

— Не умер. Пока что, — выдавил я.

Алика взяла меня за руку, и заставила обернуться к ней лицом.

— А шанс есть?

— Не знаю, Аль. Ему хуже. Только ты не нервничай по этому поводу, пока ничего не ясно. Кома, ухудшение. Рус там, в курсе будет держать.

— Все хорошо будет! — Алика подалась ко мне в резком порыве, обхватила мои плечи, обнимая, и мои руки сами к её талии потянулись. — Всё должно быть хорошо, слышишь? Даже не сомневайся в этом!

Наивная Алика. Другую бы одернул словами про то, что все смертны, тем более инвалиды со стажем более десяти лет, но ей мне почему-то хочется верить. Что все, мать его, хорошо будет!

— Аль, ты мне нужна, — прохрипел, глядя ей в глаза. — Обещала не отталкивать, помнишь? Не прогонишь меня сейчас?

— Н-нет, — покачала она головой.

Явно растерялась.

— Даже если поцелую? Ты мне полностью нужна. Понимаешь, чего я сейчас хочу?

Понимает. Всё она понимает.

— Это же ничего не изменит, Марат. На один раз. Тебе утешение нужно? — она нервно облизала нижнюю губу.

— Да.

Боль, похоть, нежность, любовь — гремучая смесь. Сейчас мне просто нужна моя женщина. Пусть и говорит, что на один раз. Верит в это? Кажется, она вообще не ожидала, о чем я попрошу, хочет ускользнуть.

Не позволил. Прижал Алику к себе крепче, и жду. Давлю взглядом. Мне надо сейчас, просто надо!

Кажется, я это вслух сказал…

Алика вздохнула, принимая поражение.

— Надо, так бери, — обожгла она меня своим дыханием, и поцеловала.

Сама.

Глава 18

Марат заполняет мой рот своим вкусом, жадно всасывает язык. Ласкает с напором. Дико. Почти насилует мой рот.

Я знаю, что это ошибка.

Утешение, гештальт, прощальный секс — это ошибка, мы только усложним и так непростые, болезненные отношения.

Я оторвалась от Марата. Мы в паре миллиметров друг от друга. Застыли, замерли, дышим одним раскаленным воздухом. Одним на двоих… И я помню про ошибочность, про неправильность происходящего, но не могу сделать ни шаг назад, ни шаг вперед.

Странно. Всегда казалась себе последовательной. Даже глуповатой. А сейчас за одну секунду в мыслях взрываются петарды, разрывают меня на осколки, и дробят спокойствие. Оттого и мыслей много. Разных.