Заставь меня остаться (СИ)

— Успокойся, женщина! Не такой уж я хрустальный, — рыкнул, удерживая её на себе, но Алика все равно чуть приподнялась.

И только я хотел возмутиться этой её деликатностью, как она снова принялась меня целовать. Уже без нерешительности, а очень даже дерзко. И, кхм, целенаправленно, можно сказать. И чем ниже Алика опускалась со своими ласками, тем сильнее я волновался. Реально как девственник.

— Аль, — прохрипел, когда она начала приспускать мои боксеры.

— Что? Остановишь?

Взглянул вниз, и понял что сгореть со стыда — не такая уж плохая идея. До того разволновался, что эрекции нет. Я это вижу, и Алика тоже видит это печальное зрелище. Сукааа! Впервые у меня такое, когда я нахожусь в одной постели с женщиной. Не то чтобы я был половым гигантом, разное бывало, тем более после тяжелого трудового дня: иногда кончал слишком быстро, иногда наоборот долбил полчаса, прежде чем разрядиться, но факапы редко случались. Да и плевать мне было на партнерш, если уж честно. Но чтобы вообще не было стояка, тем более с Аликой?

И вроде она всё понимает — что с позвоночником проблемы, что я в кресле катаюсь, лекарства колю. Но всё равно стыдно!

— Думаю, после этого ты сама остановишься, — я кивнул вниз, и потянулся к резинке боксеров, но Алика остановила.

— Успеешь одеться, — промурлыкала, ведя ноготками по моему животу вниз, к паху.

И склонилась над ним, вбирая член в рот.

Давай, добей меня! Охеренно будет, если я даже после этого облажаюсь!

По позвоночнику вниз пошли знакомые разряды возбуждения. Обычно они заставляют бедра напрягаться, двигаться, вбиваясь в женское тело, но двигаться я не могу. И возбуждение это болезненное, с нотками садо-мазо.

— Я же говорила что все получится, — шепнула Аля, оторвавшись от моего паха, и снова вобрала в рот уже напряженный член, блестящий от её слюны.

Это чистый кайф, я чувствую как горячо у Али во рту. Наслаждаюсь ласками её языка, она обводит им уздечку, бьет по головке, а затем насаживается, впускает меня в горло, и снова, снова… дьявол! Это и кайф и мучение — то, что Алика рулит процессом, то, что я не в состоянии поднять её, подмять под себя, и трахать как мы привыкли. Или поставить её на колени, пристроиться сзади, и вбиваться, представляя как трясется её грудь от жестких толчков в неё… чтобы она кричала, чтобы просила не останавливаться…

Да, это и кайф и мучение. Реальное садо-мазо для меня — этот минет от Алики.

— Иди ко мне, — прохрипел я, пытаясь остановить Алю. — Хочу кончить в тебя. Аля! — простонал, когда она отстранилась, и игриво подула на мой член.

Алика приподнялась, обхватила меня, и начала насаживаться с тихим стоном. А я даже не ласкал её, не подготовил, черт! И это осознание помогло мне справиться с перевозбуждением, иначе бы кончил, едва оказавшись в ней.

— Тебе хорошо? — она насадилась на меня полностью.

— Охерительно! — признался. — Опусти пальчики вниз… ниже, — скомандовал, наблюдая как Аля ведет ладонью по своей груди. — Еще ниже… еще, — Алика погладила животик, лобок, и я кивнул, заводясь еще сильнее: — Ниже… да! Поласкай себя!

— Так? — Алика играет — и со своим телом, гладя клитор под моим взглядом, и со мной она играет, кокетничает, делая невинное личико. — Правильно?

— О да! Двигайся!

Алика раскрылась сильнее, и продолжила насаживаться на меня, тихо постанывая от каждого движения моего члена в ней, от каждой ласки, которую сама себе дарит. Это так красиво, я мог бы смотреть вечно на то, как соединяются наши тела. На то, как порхают пальчики Али по клитору, размазывая влагу. На то, как подпрыгивает её грудь, и как торчат возбужденные соски.

И я смотрю. Но иногда зажмуриваюсь, обуздывая возбуждение. Это глупое пацанство, но мне важно, чтобы сейчас, после такого длинного перерыва Алика кончила. Знаю, она это не для себя, а для меня затеяла, и вообще ничего не ждет, но мне это нужно и важно!

И я держусь. Скриплю зубами, напрягаюсь, пытаясь не кончить. Рожа, наверное, зверская сейчас, но плевать, дождусь Алю.

— Боже, как хорошо… как хорошо… да-а-а! — Алика стонет, двигается всё быстрее, вбирая меня в себя — такая открытая, раскрасневшаяся, чувственная, полностью мне доверившаяся.

Я и сам постанываю. Затылок простреливают предоргазменные позывы, волнами идут по позвоночнику вниз, и всё усиливается тем шоу, которое устроила на мне Алика, растерявшая всё свое смущение.

— М-м-м-м… Мара-а-ат, — выдохнула она, сокращаясь вокруг меня, и я отпустил себя, с диким облегчением позволяя себя кончить, что тоже оказалось немного болезненно.