Заставь меня остаться (СИ)

Но блаженная улыбка не сходит с лица. Я так даже первому в жизни сексу не радовался, как этому. Боялся, что не получится. Что вообще не встанет. Или что встанет, но на полминуты. Но всё получилось! И Аля лежит рядом — довольная, удовлетворенная, розовеющая. Шея и грудь снова пятнышками пошли, как обычно у неё бывает после оргазма. Да, не я её трахал, а она меня. И наш оргазм — полностью её заслуга, а не моя, но… но теперь у меня появился еще один стимул поскорее встать на ноги! Просто ради того, чтобы не Алике приходилось удовлетворять нас обоих, а мне. В сексе я консервативен.

— Ну что, больше не будешь мне отказывать? — промурлыкала Алика, отдышавшись. — Не станешь выгонять из комнаты, не отселишь обратно наверх, а, дорогой? Понравилось?

— Если я скажу, что не понравилось — поверишь?

— Не поверю, — хихикнула она, опустила голову на мое плечо, щекоча волосами.

— И правильно сделаешь что не поверишь, — пробормотал я, и зашипел от неожиданности.

— Что такое? — Алика резко подскочила, нечаянно ударив затылком мой подбородок.

Но я не ответил. Смотрю на свои ноги, пытаюсь по привычке ими пошевелить, и не могу, но… но я чувствую, как покалывает мои ступни! Покалывает так, будто они затекли, и кровообращение восстанавливается.

И плевать, что пока я не могу даже пальцем на ноге пошевелить, и сдвинуться на миллиметр не в состоянии. Я чувствую! Слабо, но чувствую!

— Что, Марат? — ущипнула Алика мою руку, привлекая внимание.

Я перевел взгляд со своих не самых красивых, волосатых и жилистых ног на взволнованное лицо Алики.

— Секс — лучшее из лекарств, Алька. Может, это совпадение, может и нет, но я, кажется, чувствую свои ноги, — поделился с ней открытием, и Алика радостно завизжала мне прямо в ухо, оглушая меня эмоциями, а затем снова оседлала мои бедра, и склонилась, пряча наши лица в водопаде своих волос.

— Я же говорила тебе! Говорила, что ты скоро встанешь! Сегодня говорила, помнишь? — зашептала Алика, и еще раз так десять повторила слово «говорила», приплетая какой-то сон, и еще что-то непонятное, невнятное, но радостное.

А я кивал на каждое ее слово. Мне так нужна её вера! Именно её!

Эпилог 1

С каждым днем я становилась счастливее. Но, что самое главное, я становилась спокойнее и уравновешеннее. А ведь трудностей хватало.

Марат всё не вставал на ноги. Ранения в спину и бедро, травма позвоночника давали о себе знать. Нет, ему становилось лучше с каждым днем, но ходить он не мог. Было две операции, через которые мы с Маратом прошли вместе, прежде чем он смог встать на ноги.

Встать, но не пойти. Но это уже огромное достижение — то, что он смог подняться, пусть и держась за поручни. И мы были счастливы. Все мы! Но операции эти дались нам очень тяжело.

Еще одна трудность, с которой нам пришлось столкнуться — Наташа. Она так бодро бегала в первые месяцы беременности, что все мы забыли о её возрасте, и о не самом крепком здоровье. И это аукнулось со временем, иначе и быть не могло. Её положили на сохранение с угрозой выкидыша, но обошлось, слава Богу! Хотя понервничать, побегать к ней в клинику нам всем пришлось. Но это того стоило.

И вот еще одна сложность. Новая.

— Отложим, — категорично заявил Марат.

— Мы это уже обсуждали! Самолет через два часа, регистрация скоро завершится. Медики ждут, операционная готова. В смысле отложим?

— У тебя тридцать шестая неделя беременности, и я должен быть рядом. Отложим, — мрачно повторил Марат. — Мало ли что случится. Ты здесь, я в Германии… нет. Дождусь, когда малышка родится, операция потерпит.

— Не потерпит! — топнула я ногой, и повторила также категорично, как и Марат ранее: — Не потерпит! Ты летишь! У меня тридцать шестая неделя, кесарево назначено нескоро. Сделают операцию, ты немного восстановишься, и прилетишь. А потом вместе в роддом, как и договаривались.

Мы с Маратом буравили друг друга одинаково недовольными взглядами, но кто вообще может переспорить беременную женщину? Тем более, женщину, нахватавшуюся плохих манер и перенявшую жесткий нрав?

— Аль…

— Никаких Аль, — подбоченилась я. — Последняя операция, Марат! Ты уже можешь вставать, подлатают позвоночник, и ходить начнешь. Нельзя медлить! Ну никак нельзя, ты же понимаешь это. Консилиумы собирали по твою честь, объясняли тебе, как важно лечь на операционный стол как можно скорее. Ты полетишь, и либо ты сам сейчас отправишься к выходу, либо мне придется тебя силой выставить. Я не шучу!

Марат меня не переспорил. И меня в этом поддержала вся семья.

Улетел.

И как обычно всё пошло не так легко, как нам это виделось. У меня тридцать шестая акушерская неделя, меня ждет кесарево, это мы давно знаем. Из-за моих диагнозов, а также из-за того, что дочка у меня крупная. И это несмотря на то, что мне жестоко запретили питаться как на убой, и перекармливать малышку. Но видимо она пошла в Марата, и живот у меня огромный. Потому да, кесарево, но не ранее тридцать восьмой недели. А желательно до самого конца доносить, но… не вышло.