Заставь меня помечтать (СИ)

Даже розы, яркое и прекрасное свидетельство поздней осенней любви, с ещё большим наслаждением отдавали в это утро свой чудесный аромат, и, словно практикующий химик, смешивали его с запахами хризантем и пожухлой листвы.

Казалось, ничто не могло нарушить идиллию этой чудесной красоты, но шум прибоя, шум морских волн, не по-осеннему бьющихся о крутой берег и с сильным грохотом отталкивающихся от него, напоминали о том, что не так уж всё спокойно и безмятежно этим утром.

И чайки – гордые небесные буревестники. Они своим тревожным криком рассеивали природный покой, поднимали флору и фауну на ноги, будили её и громко сообщали о том, что утро вступило в свои права.

А вот Зина, вопреки природе, просыпаться не хотела. Она, слыша сквозь сон и шум прибоя, и крик взбалмошных чаек, хотела ещё, хоть на мгновение, остаться во власти сна. Перспектива нового дня её не прельщала. Воспоминания прошедшей ночи, затихшие вместе со сном, ударили в висок с новой силой пробуждающегося утра. Поворачиваясь на бок, она даже слегка застонала от ран телесных и ран душевных.

Сначала Зинино внимание сконцентрировалось на собственном теле. Оно всё болело. Не было ни одного места, которое она бы не ощущала. Конечно, так лететь кубарем в бездну. Спасибо счастливому случаю, подставил вовремя преграду в виде куста, за который она, словно воздушный гимнаст, ловко ухватилась, не то, лежать бы ей сейчас на дне пропасти.

Во-вторых, внутренний голос, проснувшийся вместе с тёплым утром в душе, вопил благим матом, ругая Зину вдоль и поперёк за то, что в её голове не осталось ни одной умной клёпки:

«Какого лысого я так напилась? – ругала она себя по чём зря. – И какой леший в задницу толкнул, чтобы я села в машину незнакомца? Этого шизанутого итальяшки, который выбросил меня в пропасть, как ненужный хлам? Что на меня нашло?»

И тут, как всегда это бывает, из глубоких недр памяти неожиданно выплыла картина. Зина вдруг вспомнила, что, когда она задумала поехать в Италию, то заглянула в гороскоп, чтобы узнать о своём решении и о его последствиях. Всё, что она там прочла, её устраивало, но одна фраза удивила необычайно. Тогда она это выражение не смогла ни понять, ни сопоставить со своим характером. Ведь по своей сути Зинин знак говорил о целесообразной решительности, о практичности. А та фраза, которую она прочла в конце текста, развернула её совсем в другую сторону.

И только сейчас, лежа на чужих качелях, в чужом саду и непонятно где, Зина это выражение поняла со всей отчётливостью. Это злосчастное выражение как приговор, звенело в ушах: «Часто не разбирается в мотивах своего поведения».

«Вот! – воскликнула Зина в молчаливом разговоре, - Вот, где собака зарыта. Предупреждал же меня гороскоп, думай, говорил он мне, а потом действуй. Так нет, я сначала напилась до поросячьего визга, до того состояния, когда ничего не понимаешь, что творишь, и вот теперь – «вуаля!»

В конце своего такого бурного молчаливого разговора Зина наконец открыла глаза и. . . Перед ней стоял пожилой сеньор и внимательно её разглядывал.

Сколько ему лет, Зина всё равно не угадала бы. Итальянские мужчины в своём внешнем виде имели черту денди. Всегда подтянутые, молодцеватые, одеты с иголочки, они никогда не выглядели на свой настоящий возраст. Не один раз Зинаида попадала впросак, видя перед собой ровесника, а на самом деле семидесятилетнего старца. Вот и сейчас, мужчина был в возрасте, но, сколько ему лет, понять невозможно.

Зина даже не испугалась. Честно говоря, она уже устала всего бояться, поэтому решение дальнейшей своей судьбы отдала на откуп провидению. Как оно поступит, так и будет.

Провидение же в лице пожилого сеньора заговорило приятным тембром:

- Ты кто такая? Откуда здесь?

- Не волнуйтесь, - улыбнулась Зина, потому что никакой агрессии со стороны незнакомца она не почувствовала. – Я не воровка. И не нищенка. Меня зовут Зина и я здесь по недоразумению.

Зина слегка смутилась, потому что слукавила. Она сказала сеньору, что не нищенка, а у самой в кошельке остались незначительные крохи. В баре под пьяную лавочку она растратила почти все евро, которые на тот момент у неё были. Тогда Зина не думала и не гадала, что очутится в какой-то глуши и вдалеке от дома, где у неё в укромном месте припрятаны кое какие средства на непредвиденный случай. И как всегда, когда этот непредвиденный случай случился, она оказалась почти без средств.

- В твоей речи слышится акцент. Ты что, иностранка? – удивился сеньор.

- Да, я в Неаполь приехала на заработки.

- В Неаполь! – воскликнул мужчина. – Да это же в другой стороне. Ты хоть знаешь, где находишься?

Зина молча мотнула головой в стороны.

- Я здесь появилась ночью. Случайно. Каким способом даже не хочется вспоминать. Стыдно признаться, но мне неизвестно, где я.

- Ты находишься в Марекьяро. Это пригород Неаполя. Интересно, каким это ветром тебя сюда занесло?

- Лучше не спрашивайте, - усмехнулась Зина. Она улыбалась, а у самой на душе кошки скребли.