Заставь меня прекратить

Как и предполагали, объезд занял сорок минут с небольшим. Я с замиранием сердца и страхом смотрела на часы, показывающие начало третьего и как только водитель затормозил у дверей аэропорта, там, где стоянка запрещена, я вылетела из машины и бросилась ко входу.

Магнитная рамка по закону подлости сработала на меня, и охранник прошелся ручным металлоискателем вдоль моего тела, тот ничего не обнаружил.

– У него бывают сбои, – пожал плечами служащий, а я, кипя от злости за то, что заставили меня задержаться по такому пустяковому делу, рванула сумку и побежала к стойке регистрации.

Часы на табло показывали двадцать минут третьего. Я понимала, что безбожно опоздала, но в душе еще теплилась надежда. Не зря говорят, она умирает последней.

На один из рейсов первого класса была регистрация и я, миновав очередь, подбежала к свободному администратору и затараторила.

– Я Кристина Хасанова, спешу на частный рейс Самсонова, скажите, посадка еще не…

– Давида Самсонова? – администратор вскинула брови и заметив мой утвердительный кивок вздохнула. – Рейс господина Самсонова вылетел по расписанию двадцать минут назад.

Я опустила голову на стойку и легонько ударилась лбом о глянцевую поверхность. Женщина в растерянности хлопнула глазами.

– Быть может, я могу вам чем-то помочь?

Я подняла голову и поняла, что едва не плачу.

– Он не оставлял для меня никаких сообщений?

– Боюсь, что нет.

– Ясно, – потупилась, смаргивая влагу. – Спасибо.

Сжала в руке ремешок сумочки и развернувшись медленно побрела в сторону выхода.

Толпа расступалась, и я шла, ничего не видя перед глазами.

У меня был шанс на счастье, но я его позорно потеряла, и как теперь с этим смириться?

Гомон толпы раздражал, и я подавила желание закрыть уши руками или воткнуть наушники, только бы отгородиться от этого безжалостного мира.

– Девушка, вы обронили…

Голос выделился из общего фона, и по моим венам прошел ток. Это не его голос, но так похож…

– Девушка… подождите!

Я торопливо стерла со щек слезы и сердито развернулась, глядя куда-то в район пола. Что я могла обронить? Сумка на плече.

– Это не ваше?

Я подняла глаза выше и перед моим взором оказалась мужская кисть с зажатым в ней билетом.

– Это не моё, – ответила, обращаясь к незнакомцу. Подняла голову и внутри все оборвалось.

Заметив слезы в моих глазах Самсонов мрачнеет, опускает руку с билетом и оступается, когда кидаюсь к нему на шею так отчаянно, что мы едва не падаем. Ему удается устоять, он медленно поднимает руки, будто не верит в реальность происходящего и зажмуривается, сжимая меня так сильно, что кажется раздавит.

– Девочка, – шепчет мне в волосы, вдыхая будто одержимый. Я цепляюсь за его плечи, понимая, что мои ноги повисли в воздухе, и снова чувствую эту сводящую с ума невесомость. Но не от того, что он держит меня на руках, а от его близости. От осознания, что я наконец-то вернулась домой. – Любимая…

– Мне сказали, ты улетел… – шепчу сбивчиво, отстраняюсь и заглядываю в родные глаза. Их взгляд лучится теплом, и сердце тает.

– Я кое-что забыл, – сжимает крепче почти до боли, но так тепло и тесно, что я схожу с ума.

– Что?

– Тебя, – отвечает серьезно и негромко спрашивает. – Полетишь со мной на Багамы?

Киваю, Давид аккуратно ставит меня на пол, но объятий не разжимает.

– Сколько продлится твой отпуск? – спрашиваю, прикидывая, успею ли я вернуться и встать на учет по беременности.

– Столько сколько понадобится, пока ты не согласишься стать моей женой, сменить фамилию и нарожать мне троих пацанов.

Мои глаза округляются. Самсонов не отрывает от моего лица плутоватого взгляда.

– Троих? Ты с ума сошел?

– Согласен, низко беру…

Я простонала и ткнулась лбом в его грудь. Мои плечи начали трястись от смеха.

– Давай начнем с малого, сначала ты выйдешь за меня, а дальше будем разбираться по ходу дела, идет?

– А как же кольцо? Ресторан, ужин при свечах?

– Ты только что перечислила все, на что у меня аллергия, но ради тебя я готов сделать исключение. Пожарим стейки, искупаемся в бассейне и закрепим наш союз в постели.

– Где-то я уже это видела…

– Именно после той ночи я решил, что хочу сделать тебя своей, – он произнес, глядя на меня сверху вниз, и красноречивость его взгляда вогнала меня в краску.

– Именно после той ночи я поняла, что по уши влипла, – ответила в унисон и Давид поднял руки, обхватывая ими мое лицо.

– Тогда продолжим с того момента, на котором остановились?

Я кивнула.

– Выходи за меня.

Кивнула снова.

– Не слышу…

– Да!

– Да, мой Повелитель! – склонился и просмаковал поцелуй, сминая мои смеющиеся губы. – Малышка, – на миг стал серьезным, и мое сердце сжалось от любви. – Ты правда моя?

– Да, мой Повелитель!

Взвизгнула, когда Самсонова взвалил меня на плечо и понес к выходам на посадку. Ощутила увесистый шлепок и едва не выронила сумку, хватаясь за ремешок в последний момент.

– Тогда не будем нарушать традиции, я видел фонтан в холле…

Эпилог

Крик оглушил, и мне казалось, в моих ушах звенит, но я не был уверен, потому что наравне с этим шумом, в них грохотало сердце и билось в груди тяжелым отбойником.