Заставь меня прекратить

Плач ребенка разорвал образовавшуюся после тишину, и я моргнул, пытаясь прогнать это помутнение рассудка и прийти в себя, но сердце заходилось, а пульс шкалил, и сосредоточиться удавалось плохо.

– Время: четыре сорок пять. Мальчик, – голос акушерки пробивался в мозг фоновым шумом, и перед моими глазами возникла пуповина, пережатая ножницами. – Режьте, папа.

Она сунула мне в руки еще одни ножницы, и я ощутил, как пальцы дрожат. Сглотнул, не чувствуя пульса, лишь сплошной гул.

Собрался и сделал то, что она велела, все еще ощущая эту потерянность. Безотчетно повернулся к лежащей на кровати Кристине. Ширма закрывала ее ниже пояса, но я мог видеть изнеможденное лицо и крупные капли пота на белом лбу.

Глаза, в которых бушевал целый океан, сейчас были переполнены умиротворением и усталостью, и я опустился рядом с женой на стул и сжал ее руку.

– Ты сделала это, – произнес тихо, и Кристина подняла взгляд, полный слез. – Ты справилась, родная, ты просто молодец!

В моих ушах все еще стояли ее крики, когда последние самые сильные схватки скручивали ее тело. Она выгибалась и цеплялась за мою руку, едва не ломая кости, но она сделала это.

– Ты родила мне сына… – потянулся и отвел прилипшую прядку с ее щеки и ощутил, как сердце сжимается от любви. Любви, граничащей с болью. Настолько сильно я был одержим этой девушкой. Она держала это самое сердце в ладонях и играла им, когда вздумается, но каждая прожитая секунда моей жизни стоила этого. – Сына, малышка…

– Мы вместе это сделали, – она выдала глухо и слабо улыбнулась, глядя на меня своими бездонными глазами. Моя душа перевернулась, когда я ощутил, как она сжала мои пальцы своими ослабшими, и я наклонился и поцеловал ее костяшки.

– Держите, папа, – голос акушерки заставил меня повернуться, и я медленно поднялся, глядя на сверток в ее руке. Громкий, больше похожий на мяуканье котенка, плачь коснулся ушей, и я невольно улыбнулся. – Аккуратно, надо придержать головку.

Сверток почти ничего не весил, был таким крошечным, что я боялся шевелиться. Замер, не дыша, и мир вокруг растворился. Его центр сфокусировался в маленьком личике, которое скривилось, будто малой набирает воздуха в легкие чтобы снова всем напомнить, что на земле появился еще один житель.

Акушерка заговорила с Кристиной, но я не слышал слов. Смотрел на крошечные, будто кукольные, черты лица и не верил.

Мой сын.

Внутренности переворачивались, сердце ухало в горле, и легкие кололо, в них не попадало ни единого глотка кислорода.

Наш с Кристиной сын.

Поверить не могу, что когда-то я произнес те ужасные слова… Заставлял ее делать аборт, но это могло стать катастрофической ошибкой, которую я никогда бы не простил себе. Сердце сжалось, и я не отрывал взгляда от маленького личика своего сына.

Моего наследника…

Девушка, за которую я не задумываясь отдал бы жизнь, подарила жизнь нашему ребенку, всего несколько минут назад появившемуся на свет.

Глаза стало резать.

– Привет, малой, – произнес так тихо, чтобы слышал только он. Мяуканье прекратилось, будто мелкий распознал знакомый тембр. Я часто разговаривал с ним, пока он рос в животе Кристины, она говорила, что так он запомнит наши интонации и будет чувствовать себя в безопасности, если снова их услышит. И оказалась права. – Ну как тебе у нас?

Сын завозился в моих руках, и я замер, наблюдая как его личико кривится.

С сердцем в груди происходило что-то невообразимое, оно будто взорвалось фейерверком и наполнило тело легкостью пузырьков шампанского, ударивших в голову. Никогда ничего подобного не испытывал, но клянусь, это пьянит даже сильнее чем счастье.

Малыш снова скривился, собираясь заплакать.

– Пока не очень, но уверен, тебе понравится в этом мире, – заговорил с ребенком, воркуя так тихо, чтобы никто больше не слышал наши откровения. Ком встал в горле, и я все-таки сглотнул, легонько укачивая малыша.

Не знал, как это делается, но безотчетно начал двигаться плавно, и сын на руках затих, прекращая хмуриться.

– В мире много всякой ерунды, но она меркнет и становится пылью рядом с большим счастьем, – не дышал, легкие кололо, и глаза щипало, но я трепетно поддерживал сверток, чувствуя, что держу смысл своей жизни в руках. Поднял взгляд, и по телу прошел ток, когда заметил ответный полный слез взгляд Кристины. – И это счастье называется любовь.

Она улыбнулась мне, а я закусил щеку изнутри, не в силах справиться с эмоциями.

Однажды любовь ворвется в твою жизнь и ударит по голове, и ты поймешь какой серой и пустой была твоя жизнь до ее прихода. И с этого момента все изменится.

Твоя жизнь больше никогда не будет прежней.

Как и жизнь твоей любви.

Я улыбнулся ей в ответ.

– Идем, одна девушка умирает от желания с тобой познакомиться…

БОНУС

Волны мирно бились о борта белоснежной яхты. Солнце пекло кожу будто фритюр, и я лениво перевернулась на спину, устав лежать на животе.

– Издеваешься? – Самсонов поднял взгляд от контракта и прошелся им по моей обнаженной груди, облизывая ее глазами. – Мне нужно внести правки и выслать копию до конца дня, а я еще не приступал.