Заставь меня влюбиться (СИ)

— Куда мы едем? — задаю вопрос уже в машине.

Я расстроена, но ещё хорошо соображаю. Зря я села к нему в машину. Хотя… В таком состоянии можно и под машину угодить. Нет, всё я правильно сделала. Спокойно доеду до дома и обдумаю сложившуюся ситуацию.

— Что, бельчонок, боишься? — слышу совсем не дружелюбный тон. — Надо было раньше думать, когда садилась ко мне.

Молчу. Пускай трепится о чем угодно. Мне всё равно.

— Расслабься. Заедем в кафешку, посидим.

— Я не хочу есть.

— Значит просто кофе или чая выпьешь.

Черт с ним. Только бы быстрее от него отделаться. Не в том я сейчас расположении духа, чтобы любоваться с ним. Раньше гонцов с плохими вестями вешали. Вот и я думаю, может этот гонец не зря там оказался.

— Чего застыла? Выходи.

Выхожу из машины и иду следом за Лео. Оставляю его куковать одного, дожидаясь заказа, а сама ухожу в уборную. Смотрю на себя в зеркало и понимаю, что не правильно я поступила. Первый шок прошёл и пришло здравое осознание.

Хочу позвонить Родиону, но сумочка осталась у стола. Возвращаюсь и достаю телефон. Разрядился?

— Не одолжишь телефон?

— Я свой в машине оставил.

Нутром чую. Мне надо бежать. И желательно подальше от него.

Благодарю и выхожу из кафе.

Вся сжимаюсь, когда понимаю, что он идёт следом. И вздрагиваю, когда обращается ко мне.

— Тебе ещё телефон нужен?

— Что?

— Ты хотела позвонить, — напоминает.

— Д-да.

— Тогда садись. У меня динамик слабый. При шуме ничего не услышишь.

Вокруг действительно гул стоит. Для вечера достаточно много машин, которые к тому же сигналят напропалую.

Наклоняю голову и чувствую укол в шею. Больше я ничего не вижу и не чувствую. Отключаюсь, впадая в темноту.

Моё сознание приходит в себя уже в офисе. Что мы тут делаем? Хочу спросить, хочу уйти, но не могу пошевелиться. Тело мне не подчиняется. Лео открывает мне дверь и я захожу внутрь. Родион оборачивается ко входу. Замечает меня, что-то спрашивает, но мое тело целует его. Не я. Оно само. Пытаюсь сопротивляться, но могу лишь мысленно кричать. Я безвольная кукла, которая действует по указке хозяина.

Родион подхватывает меня под бедра и заваливает на диван. Не хочу так. Хочу плакать, но тело не реагирует. Оно не выражает эмоций, но реагирует на руки, которые блуждают по всему телу. За стоном вырывается ещё один. Становится неловко, но на Родиона оно действует, как красная тряпка для быка. Он расстегивает верхние пуговицы моей блузки и покрывает поцелуями шею, ключицы. Через некоторое время Родион поднимается и выходит из кабинета, оставляя меня одну.

Дышать становится тяжелее и я окончательно проваливаюсь в бездну. Сознание отключается, позволяя телу выполнять данный ему приказ.

Глава 24

Родион

— Ночь была бурная?! — ударяет в бок и возмущается. — Ты чем меня опоил?! — не помнит и ладно, хотя жаль. Ночь была действительно жаркой. Жаль не для меня. Вернее и для меня тоже. То еще испытание, но, увы, не так, как хотелось бы.

Пока делаю себе кофе, чтобы хоть как то проснуться. Она, не сводя с меня пристальный взгляд, следит за каждым моим шагом. Наконец в моей спине перестали выжигать дыру и я смог облегченно выдохнуть.

— Итак, чтобы прояснить ситуацию. Опоил не я. И тебя не опоили, а сделали укол, чтобы ты стала более сговорчивой и покладистой девочкой.

— То есть? — дуется, не понимая.

— Ты правда ничего не помнишь?

— Стала бы я спрашивать, если бы помнила?! — ох, она сейчас взорвется.

— Мой «друг», — морщусь, когда называю его другом. — Сам или кто-то ему помог — вкололи тебе средство. Вряд ли законное. Оно воздействует на нервную систему жертвы и становится легко контролируемой хозяином, то есть тем — кто вколол или тем, кого занесли в ряды хозяев, — смотрю как ее глаза расширяются, а рот раскрывается, чтобы задать вопрос. — Он химик. Ученый, — я не был уверен в том, что говорил. Были у меня сомнения в этом.

— Он психопат, а не ученый.

— Ну, Эйнштейна тоже считали сумасшедшим, но ведь это не отменяет того факта, что он гениальный ученый.

— Да-да. А еще учился плохо. Правда только по гуманитарным наукам. Ты давай небо и землю не сравнивай.

Я невольно улыбаюсь.

— И какой приказ он отдал мне? — хмурит свое очаровательное личико.

— Ублажить меня, — бью точно в сердце, но… ты же любишь, когда говорят правду.

— У…ублажить? — она начинает заикаться. — То есть переспать с тобой? — она судорожно мнет края одеяла, в которое завернулась. Смотреть на это одно удовольствие, но мучить мне ее совсем не охота. — И т…ты согласился? Знал и не остановил меня? — ее начинает трясти.

— Давай на прямоту. Ты же не любишь, когда тебе врут? — она кивает и, кажется, немного успокаивается. — Я совру, если скажу, что не хочу тебя. Да, я бы с удовольствием с тобой бы переспал, НО… — делаю упор именно на это самое «но». — Хочу, чтобы это было взаимно. Без этих вот… уколов. Ты хотела меня не по своей воле. А пользоваться тобой я не хочу.

— Я не верю тебе, — говорит четко, смотрит внимательно, чем глубже втыкает нож своего недоверия. Чем я заслужил это?

— Если ты была девственницей до этой ночи, можешь проверить, — киваю. — Ты ей являешься до сих пор.