Заставь меня влюбиться

— Потерялась! — Сообщил он под звонкое бульканье. — Точнее крышка была на замке, чтобы не воровали. Ключ я потерял, пришлось на заправке отверткой отковыривать. А с тряпкой вон, удобнее же гораздо. И не сворует никто.

Дима с каждой минутой все больше смахивал на потерянного в пространстве.

— А ты не боишься, что тебе туда песка насыплют?

— Ты что? Кому это надо?

— Понятно. — Калинин взял из его рук бутылку, завинтил пробкой и хотел уже было швырнуть в мусорку, как Пашка остановил его.

— А-а! Нет. Положи обратно в багажник.

Дима послушно сунул ее, куда было сказано.

— А в канистре что? — Наклонившись, спросил он.

— Вода!

Мы дружно уставились на Пашку. В бутылке бензин, в канистре вода. Все нормально. Ничего не смущает?

— Воду выбрасывает из расширительного бачка. — Совершенно спокойно добавил брат. — Так что, если закипит, дольешь из канистры.

— Ты что, на воде ездишь? — Уже ничему не удивляясь, устало спросил Дима.

— Как все нормальные пацаны: летом на воде, зимой на тосоле! А то устанешь покупать. Тосол-то этот.

— А это что? — Калинин взял в руки заляпанную солидолом аптечку. Открыл, нахмурил брови.

Я подошла ближе и, заглянув, увидела гаечные ключи разных размеров.

— Ключи! — С достоинством сообщил Пашка. Вот, неучи же!

— Так бывают же наборы автомобилиста. — Дима убрал коробку обратно. — А в аптечке должно быть немного другое содержимое. Разве нет? А это что? — Указал на гору железяк справа, в углу.

— Это, — усмехнулся Суриков, — запчасти. Мало ли, вдруг сломается чего…

Дима закрыл багажник и посмотрел на меня.

— Пойду, сяду, — выдохнула я и попятилась к пассажирской двери.

Покачав головой, он последовал моему примеру. Залез на водительское, захлопнул дверь, достал из захламленного бардачка ручку, вставил и открыл окно. Пашка тут же навалился руками на дверь и заглянул внутрь.

— Смотри, не поцарапай, — сердито крякнул он.

— Постараюсь, — кивнул Дима.

Еще можно было все отыграть назад, но он сидел в своих идеально белых кроссовках, модных голубых джинсах и красной рубахе с закатанными рукавами и смотрел на мир через мутное окно доисторического железного монстра. Не моргая.

И с виду, если и печалился, то совсем капельку. На его месте я бы давно разревелась. Неужели, и правда, полдня в моей компании стоили всех потраченных усилий и риска?

— И это. Еще. — Добавил Павлик, хитро улыбаясь. — Здесь катки с низкопрофильной резиной. Они дороже машины стоят. Так что кочки объезжай, а то кил мне наставишь. — Перевел взгляд на меня. — Машка, маме не говори. Она мне денег на ходовку давала, а я вот — литье купил.

— Лучше б ты мозги себе купил! — Не выдержала я.

Мне еще предстояло пристегнуть себя грязным ремнем к пыльному сидению.

— Удачно покататься! — Покачивая в руке брелок от «БМВ», усмехнулся Пашка. Подмигнул и направился прочь.

Дима навалился на спинку сидения и выдохнул. Повернулся ко мне.

— Почему у меня такое ощущение, что меня только что жестоко нае*али?

Я закрыла лицо руками и засмеялась.

— Только не тебя, а ты. Сам себя.

— Я уж понял…

Удивительно, но мы без происшествий доехали до заправки. Машина слушалась Димку, а тот на удивление быстро привык к ней даже после коробки-автомат. Все-таки вынужденная поездка по деревням на рабочей «котомке» помогла избалованному красивой американской жизнью парню приспособиться и перестроиться на нужный лад.

А еще Калинин показал мне веселую игру. Когда сдам на права, буду ездить с утра на работу и поднимать себе ею настроение. Суть в том, что если громче включить радио и смотреть на прохожих, можно заметить, что походки многих из них подходят к играющим композициям. Сами того не подозревающие старушки, женщины или ребятишки двигались по пешеходному переходу на зеленый свет. Под музыку, льющуюся из наших динамиков, забавно подергивая плечами и виляя бедрами, а мы хохотали, как сумасшедшие. Буквально до слез. И никак не могли остановиться.

— Воу, — крикнула я в окно на заправке, — да ты стрелку бензобака положил! Эта машина в жизни столько бензина не видела! Осторожно, напугается и не повезет дальше!

— Сегодня это моя машина, — произнес он, садясь на водительское видение. — Не захлебнется.

Положил руку на мое колено, сжал его и, наконец, поцеловал меня так, что я перестала что-либо соображать. Глубоко и медленно. Заставляя тянуться всем телом вперед, чтобы не размыкать губ. Секунда, и в ход пошли уже руки. Его держали меня за шею, мои тянули на себя Димину футболку. Мы в мгновение превратились в два горящих факела, чье пламя срасталось в одно целое, разжигая настоящий пожар.

Пока нам сзади не посигналили. Заправка же. А там шутки с огнем плохи. Даже если это просто жар сердец и пламя страсти.

Следующую остановку пришлось сделать уже на подъезде к деревне, когда из-под капота внезапно повалил густой пар. Почему-то мы не расстроились. Даже наоборот.

Дикий взрыв истерического хохота, бесконечного, заставляющего сжиматься внутренности, мешал даже дойти до багажника и залить в бачок воды. Я не узнавала себя. Боялась даже просто смотреть на Диму, потому что мое тело отныне действовало в отрыве от меня.