Заставь меня жить (СИ)

Кивком пригласив профессора войти, я подхватываю клетчатую рубашку со спинки стула и поспешно надеваю её. Вот уж неудобно вышло. В следующий раз буду одеваться прежде, чем открыть дверь, а не наоборот.

— Так о чём вы хотели со мной поговорить? — как можно более непринуждённо спрашиваю я, жестом приглашая зельевара присесть.

— О вашей утренней отлучке, — отвечает Снейп, опускаясь на стул, и в его голосе столько спокойствия, что я просто не нахожу в себе наглости возразить.

Я присаживаюсь на соседний стул, одновременно думая над ответом. Хотелось возмутиться, сказать что-то вроде: «Да какое вам дело до того, куда я хожу по утрам?», но встречаясь с абсолютно серьёзным, без намёка на возмущение, взглядом, я к собственному удивлению, выкладываю Снейпу все события моего утреннего путешествия в Лондон.

Его реакция на только что услышанное поражает меня. Всё то время, пока я рассказываю, мужчина не произносит ни слова, изредка кивая и не поднимая взгляда. В тот момент, когда я дохожу до эпизода с Рудольфусом, Снейп заметно напрягается. Стоит мне заговорить про Беллатрису, как вдруг профессор стремительно сокращает расстояние между нами, и это получается настолько неожиданно для меня, что я рефлекторно подаюсь назад на стуле и упираюсь спиной в ребро столешницы. Снейп грозовой тучей нависает надо мной, отчего я вжимаю голову в плечи и затравленно смотрю в глаза напротив, которые сейчас близко, как никогда.

— Вы запомнили её фамилию, Поттер? — звучный голос вырывает меня из лёгкого забытья, в которое я незаметно для самого себя успеваю провалиться.

— Чью фамилию? — неуверенно переспрашиваю я, изучая черты лица Снейпа. Причём, сейчас я могу делать это открыто, не боясь оказаться в неловком положении.

Профессор на пару мгновений прикрывает глаза, видимо сдерживая себя от парочки язвительных фраз в адрес моей невнимательности, и на это короткое время расходятся, казалось бы, вечные морщинки на высоком лбу и в уголках губ.

Вот такого Снейпа я не видел никогда.

Додумать я не успеваю.

— Фамилию Беллатрисы, чью же ещё. Вы мне только что про неё рассказывали.

Пожав плечами, я тихо отвечаю:

— Я не интересовался её фамилией.

— А вот зря, Поттер. Это — первое, что вы должны были узнать.

— Но я же не собирался составлять досье на эту женщину! И как вы себе это представляете? «Приятно познакомиться, Белла, но мне хотелось бы узнать и вашу фамилию». Думаете, она ничего не заподозрила бы, после подобных расспросов?

Секунды три Снейп внимательно смотрит мне в глаза, мысленно что-то прикидывая, и я успеваю почувствовать себя неловко под этим взглядом. Как всегда.

— Что же, ты прав, — профессор отстраняется так же неожиданно, как и приблизился, отходит к окну и, скрестив руки на груди, продолжает, — хотя бы потому, что от Беллы ты получил бы точно такой же вопрос.

Я откровенно не понимаю, о чём он.

— И что в этом такого?

— А то, что будет неплохо, если в ближайшее время ты не будешь называть свою фамилию малознакомым людям, — отвечает Снейп и устремляет на меня взгляд, в котором так и читается: «Ослушаешься — убью».

— С каких пор моя фамилия стала столь секретной информацией? — я удивлённо вскидываю брови.

— С тех самых, когда прогремели первые взрывы и погибли молодые люди с точно такой же датой рождения, как и у вас, Поттер, и будьте так любезны, прислушайтесь к моему настоятельному совету и не болтайте лишнего.

В моей голове мелькает догадка.

— Вы знаете этих людей? Знаете Беллу и Рудольфуса?!

Зельевар неопределённо пожимает плечами.

— Это не столь важно.

— Нет, это важно! Вы даже не представляете, насколько! — я вскакиваю, подходя к профессору, и пытаюсь перехватить его взгляд. — Мне необходимо знать, кто эти люди.

— Зачем? — лаконично спрашивает Снейп.

— Мне просто надо.

— «Просто надо», — профессор насмешливо повторяет мои слова, изучая меня взглядом, затем обходит меня и, по всей видимости, хочет покинуть помещение, но я в необъяснимом порыве хватаю его за рукав и тяну на себя. Снейп останавливается и, обернувшись, одаривает меня таким изумлённым взглядом, что я на пару мгновений забываю всё, что хотел сказать. Но прежде чем красноречие возвращается ко мне, профессор коротко вздыхает и произносит:

— Гарри, постарайся не вмешиваться туда, куда не следует, потому что потом ты можешь пожалеть о содеянном. Грядут страшные времена, и лучшим решением сейчас будет сидеть тихо и не высовываться. Ты всё поймёшь потом.

Надо бы спросить, откуда ему известно о приближающейся опасности, и как всё это связано со мной, но я лишь киваю в ответ и выпускаю рукав Снейпа, предоставляя ему возможность уйти.

Когда я вновь остаюсь один, в моей голове начинает роиться втрое больше мыслей и вопросов.

Ведь жилось же мне спокойно все предыдущие семнадцать лет, и я наивно полагал, что так будет всегда.

Сообразив, что если я пробуду наедине со своими размышлениями ещё хотя бы минуту, то целой моя голова точно не останется. Я ничего не придумываю лучше, чем спуститься на первый этаж и объясниться с семьёй.