Заставь меня жить (СИ)

Взмахнув палочкой, Снейп призывает подсвечник со стола, он плавно плывёт по воздуху и замирает невдалеке, освещая письмо в его руках.

– «Мой дорогой друг, Регулус! Прошло почти десять лет с тех пор, как мы виделись с тобой: за это время я успел обрести несчётное количество ценных знаний. Я полагал, что им нет аналогов, но в своих письмах, прилетавших ко мне с разных уголков мира, ты рассказывал о невиданных чудесах магии, раз за разом опровергая устоявшееся мнение об уникальности моих знаний. Я всегда восхищался твоей страстью к путешествиям, той лёгкостью, с которой ты меняешь место жительства, потому что меня хватило только на Албанию. Однако я никогда не был один: со мной всегда были мои друзья и наш учитель, но мне не хватало твоего безудержного авантюризма и жажды покорять новые горизонты. Недавно я открыл для себя знание, с ценностью которого не сравнится всё золото этого мира. К сожалению, никто из друзей не разделил моего ликования, твои сёстры пытались отговорить меня, лишь Барти и Северус воздержались от комментариев, не осудив, но и не поддержав меня. Поэтому пишу тебе, мой друг, ведь только ты сможешь понять и согласиться. То, что я узнал, дарует нам больше, чем ты можешь себе представить: мы сможем путешествовать по миру бесконечно, учась у самых лучших магов и мастеров зелий, ведь моё знание поможет нам одержать победу над самой смертью. Но не буду раскрывать интригу, ты скоро всё узнаешь, потому что моё время в Албании подходит к концу, и я стремлюсь к тебе – единственному важному человеку в моей жизни. Мне нужно закончить дела, а на исходе июля буду ждать тебя дома в Англии. Навеки твой друг, Том Реддл».

Снейп откладывает письмо на колени, и мы одновременно поднимаем взгляд друг на друга, читая в глазах отражение одних и тех же эмоций.

– Получается, Том сделал это? Он рассказал Регулусу о крестражах? – озвучиваю очевидное предположение, беря письмо и пробегая взглядом по строчкам, плотно расположившимся друг под другом. – Вы не знаете, как он отреагировал на это?

– Ни малейшего понятия, – выдыхает Снейп в досаде, собирая остальные письма в ровную стопку, – одно известно доподлинно: Реддл действительно вернулся в Англию и, как тебе известно, убил своего отца, тем самым создав первый крестраж, которым стала его змея. Произошло это до или после встречи с Регулусом, а также знает ли он о других крестражах, мне неизвестно.

Смотрю на то, как профессор аккуратно перевязывает письма тонкой верёвкой, и взволнованно чешу за ухом.

– Почему он говорит о десяти годах? Вы утверждали, что провели в Албании восемь лет.

Замерев, Снейп мысленно пытается что-то вычислить, а потом отвечает:

– Я был неточен: Нарцисса и Люциус учились у Леотрима восемь лет, Белла и её муж – двенадцать, остальные – десять. Это вполне объяснимо: Том окончил Хогвартс со мной и Беллатрисой, Барти – через два года. Белла и Рудольфус сразу отправились в Албанию, в отличие от Тома. Очевидно, работая в магазине в Лютном Переулке, он ждал Крауча, чтобы начать обучение у Леотрима вместе с ним. Спустя ещё два года Нарцисса и Люциус окончили школу и присоединились к нам.

Качаю головой в понимании и задаю животрепещущий вопрос:

– Что если Реддл рассказал о крестражах Регулусу, и тот это не одобрил? Регулус считается пропавшим без вести уже семь лет. Вдруг Том и его убил?

– Или, наоборот, поддержал, – предлагает Снейп, свешиваясь с кровати, чтобы забросить письма обратно в ящик. Вернувшись в исходное положение, он опускает локоть на подставленную ладонь и задумчиво трёт лоб. – Они вместе отправились в Чехию и Францию, где и создали крестражи. Вполне возможно, что-то пошло не так и повлекло за собой неприятные последствия. Регулус пропал, а Том вернулся в Англию.

– Всё может быть, – задумчиво тяну, слегка покачиваясь из стороны в сторону и не обращая внимания на колени, которые затекли из-за согнутого состояния. – Только мог ли Регулус предать их многолетнюю дружбу? Когда человек опускается до убийства, он вряд ли может надеяться на понимание даже со стороны самого близкого друга.

– Даже если это и так, ты смог убедиться: письма шлёт не он.

Снейп прижимает ладони к лицу на несколько мгновений, а потом поднимает их выше, приглаживая волосы, и я отмечаю усталость в его взгляде. Предыдущая ночь выдалась бессонной, и вряд ли он отдыхал после моего возвращения. Небольшие часы на столе показывают начало девятого, я понимаю, что пора бы удалиться в свою комнату. Именно в этот миг из коридора раздаётся голос Сириуса:

– Гарри, где ты? – крёстный зовёт меня, перемещаясь по второму этажу, и я осторожно кошусь в сторону Снейпа. Оторвавшись от последнего письма, которое не стал убирать, он останавливает взгляд на дверном полотне и поджимает губы, а я не могу понять, от чего: от сожаления или недовольства. В мыслях, словно специально, проносится пара похожих эпизодов, которые всегда заканчивались одинаково: я был не против остаться, но профессор давал понять, что лучше откликнуться на зов того, кто меня ищет.