Заставь меня жить (СИ)

Сириус мягко улыбается в ответ, растягиваясь на ковре и глядя в высокий потолок. Я распрямляю затёкшие ноги, одёргивая штанины, затем ложусь на бок, подперев голову согнутой в локте рукой. Раскрытая карта разделяет нас, я лениво путаюсь пальцами другой руки в густом ворсе, наблюдая за тем, как маленькая чернильная точка с надписью: «Северус Снейп» медленно движется по крытому мосту, ведущему к стадиону. Не доходя до конца, она замирает на пару мгновений, потом начинает такое же неспешное движение в обратную сторону.

- В школьные года мы часто так проводили время с твоим отцом: лёжа на этом самом ковре и болтая обо всём на свете.

Поднимаю глаза на крёстного, немного удивлённо выгнув брови.

- Он никогда мне об этом не рассказывал…

Сириус подкладывает руки под голову, не отрывая взгляда от массивной люстры со свечами, шумно выдыхает и тихо произносит:

- Мне так не хватает Джеймса…

- Сириус, – бурчу я с едва различимым укором в голосе, снимая очки и потирая переносицу, – давай не будем трогать рану, которая ещё не успела затянуться.

Он качает головой настолько, насколько это возможно в его лежачем положении, затем поворачивает лицо в мою сторону.

- Ты так похож на него.

Затем вытягивает руку и прикасается костяшками пальцев к моей щеке. Сомнение мелькает в его красивых глазах, неожиданно он убирает руку и как можно убедительней добавляет:

- Ты не подумай, что я вижу в тебе только Джеймса. Ты – это ты, Гарри, и можешь не сомневаться в моей привязанности к тебе.

- И в мыслях не было, – чуть улыбаюсь вдобавок.

Хорошо, что есть люди, с которыми мне может быть спокойно.

====== Глава 14 ======

— Вот проклятье!

Я вскакиваю на ноги и, вцепившись пальцами в волосы, быстрыми шагами начинаю мерить пространство между камином и окном.

— Что случилось?

Сириус, удивлённый моим странным поведением, встаёт следом за мной и присаживается на подлокотник кресла, сцепив пальцы в замок и вопросительно взирая меня.

— Дневник…

Я замираю возле окна, останавливаю взгляд на багровом солнечном диске, медленно закатывающемся за горизонт.

Мамин дневник. Сгорел вместе с домом. Как я мог оставить столь ценную вещь в ящике прикроватной тумбочки, а не взять его с собой? Тетрадка была тонкая и могла свободно поместиться за пазухой.

Знал бы я, что случится в тот вечер, сделал бы всё абсолютно по-другому.

По волшебству загораются свечи на канделябрах и люстре, гостиная тут же наполняется теплом мягкого света. Я слышу, как вспыхивает огонь в камине за спиной, но не думаю оборачиваться. Вместо этого я закрываю глаза и слушаю, как тихо потрескивают разгорающиеся поленья, как отдалённо звучат чьи-то быстрые шаги по коридору. За ними следует скрип отъехавшего портрета, едва различимый шорох чужой мантии и:

— Блэк, есть разговор.

Вновь ни единого звука, кроме негромкого шёпота пламени — крёстный не спешит с ответом. Спиной ощущаю, как он смотрит на меня, но не позволяю себе открыть глаза и обернуться. Меня затопляет горечь по той причине, что я не в силах изменить ход времени для того, чтобы не позволить нашей семье переехать в дом на площади Гриммо.

Раздаётся короткий вздох, звук шагов по направлению к выходу, потом невнятная речь полной дамы — и вот я остаюсь наедине с самим собой.

Медленно приподнимаю веки и смотрю в окно. Солнце наполовину скрыто за горизонтом. Сумеречная темнота медленно обступает красный диск, словно стремясь захватить его в плен. Ещё полчаса – и светило прячется за спасительной кромкой леса, весело подмигнув напоследок, будто намекая на то, что утром возьмёт реванш. Ночь принимает уснувшую природу в свои владения, торжественно рассыпая горсти сияющих звёзд по небу, окрашенному в глубокий тёмно-синий цвет.

Впервые это время суток не пробуждает во мне чувство дискомфорта, как было всю предыдущую неделю, и я абсолютно уверен, что сегодня буду спать спокойно.

Не знаю, что послужило тому причиной. Может, тот факт, что у меня теперь есть зелье, а может, переживания немного улеглись.

Я опускаю ладони на гладкий камень подоконника, подаваясь вперёд и прижимаясь лбом к прохладному стеклу.

Улеглись. Как же. Я всего лишь научился их блокировать. Такое никогда не забудется. Только если по прошествии нескольких лет, и то я в этом не уверен.

— О чём профессор Снейп хотел поговорить с тобой? – спрашиваю, как только слышу, что кто-то вошёл в гостиную.

— О том, чтобы профессор Снейп, кем я являюсь, пресёк на корню твои попытки совершить глупости, когда Блэк с Люпином отправятся за Лонгботтомом.

М-да, в следующий раз мне не стоит быть столь самонадеянным при определении личности вошедшего, полагаясь только на собственный слух.

— Вот как… — смутившись, произношу я, разворачиваясь всем телом и присаживаясь на край подоконника.

Зельевар неопределённо мычит, уставившись на что-то, лежащее на полу и отгороженное от моего взора спинкой кресла. Вытянув шею, я обнаруживаю карту Мародёров и чуть не ахаю. Она до сих пор отображает всех, кто есть в замке, и у меня даже нет палочки, чтобы заставить карту исчезнуть.