Заставь меня жить

Сегодня особенно холодный вечер: чувствуется медленное, но неумолимое приближение зимы. Того ветра, что был днём во время тренировки, уже нет, но недвижимый воздух настолько колючий и, кажется, даже звенит. Небо абсолютно чистое, без единой тучки, его насыщенный оттенок схож с цветом чернил. Дрожащее сияние звёзд притягивает взор, заставляя забыть об истинной причине нахождения на верхней площадке Астрономической башни.

- Мальчики, не отвлекаемся, - профессор делает замечание нам с Роном, и мы тут же утыкаемся в свои карты.

- Гермиона, что это за звезда? - друг тыкает пальцем куда-то в небо. Девушка недовольно поджимает губы и, покачав головой, выдыхает: «Вообще-то, Рональд, это Венера».

- И всё же, его отсутствие несколько… странно. Даже завтрашнее занятие по Зельеварению убрали из расписания, - заключает Рон, не отрываясь от нанесения вышеупомянутой Венеры на карту.

Задумчиво вожу кончиком пера по губам, подкручиваю окуляры на телескопе. Чешу затылок и, наконец, соглашаюсь.

- Ты прав, это очень странно.

Гермиона не участвует в нашем разговоре, но я вижу, как периодически шевелятся её брови в знак той или иной реакции на услышанные слова.

- Кстати, пока ты был у директора, тебя профессор Люпин разыскивал, - вспоминает Невилл, выглядывая из-за плеча Рона.

- Он сказал, зачем?

Друг отрицательно мотает головой, а я неосознанно вздыхаю. Отчего-то становится печально. Я нужен кому угодно, только нет того, кто нужен мне.

Отложив перо и подперев щёку кулаком, смотрю на небо поверх очков. Маленькие и чёткие точки звёзд превращаются в расплывчатые пятна круглой формы, отнюдь не лишённые своего особого дрожащего мерцания.

- Раз Дамблдор согласился с твоим предложением разузнать историю жизни Тома Реддла, то, может, мы откажемся от идеи отправиться в Лондон? - подаёт голос Гермиона, а мы втроём ахаем чуть ли не синхронно.

- Что значит «откажемся»? - переспрашивает Рон, потерянно глядя на девушку.

Она поджимает губы, трёт кончик носа и неуверенно произносит:

- Смысл рисковать, если всё можно узнать в пределах Хогвартса?

Мы не успеваем ответить, так как профессор предупреждает всех, что урок окончен. Поспешно собрав свитки в сумку, я подхватываю Гермиону под локоть, второй рукой вцепляюсь в край мантии Рона, даю знак, чтобы они немного задержались.

Мы немного отстаём ото всех и, подождав, пока остальные ученики отдалятся на приличное расстояние, начинаем медленный спуск по винтовой лестнице.

- Зачем тогда мы всё придумали? - возмущается Рон, оживлённо жестикулируя и постоянно озираясь на Гермиону, идущую позади всех.

- Это было до того, как Гарри встретился с Дамблдором, - подмечает она, перехватывая покрепче сумку.

Рон резко останавливается на одной из ступенек, отчего я чуть не наступаю ему на ногу.

- Знаете, мне это всё уже порядком поднадоело. Давайте решим прямо здесь и прямо сейчас, что мы будем делать. До Хэллоуина осталось четыре дня, а у меня уже голова болит.

Мы с Невиллом смотрим сначала на друга, затем одновременно переводим взгляд на Гермиону. Та устало вздыхает, сбрасывает сумку с плеча и, подобрав края мантии, опускается на край ступеньки. Осознав, что мы действительно не уйдём с этой лестницы до тех пор, пока не придём к согласию, я следую примеру подруги, присаживаясь на две ступени ниже. Рон же не сдвигается с места ни на дюйм.

- Однозначно, Дамблдор знает больше всех нас вместе взятых, но вряд ли он расскажет мне всё и сразу. Снейпа сейчас в школе нет, когда он появится - неизвестно. Остаётся единственно-возможный вариант: наш план, - Невилл приваливается плечом к стене и разводит руками в знак очевидности ответа.

- План, в котором с сегодняшнего дня появились жуткие недочёты, - фыркает Гермиона, пристраивает сумку себе на колени и опирается на неё локтями. Прижав ладони к щекам, она прикрывает глаза и хмурится, погружаясь в собственные неспокойные мысли.

Я поднимаю взгляд на Рона, скрестившего руки на груди. Вид у него уже не такой решительный, как несколько минут назад: рыжие пряди волос над висками торчат в разные стороны, словно он запускал в них пальцы, а так Рон делает только в том случае, если сильно волнуется.

- Ребят, до отбоя осталось полчаса, - напоминает Невилл тоном, словно просит прощения.

Как по команде, мы хватаемся за свои сумки. Дорога до входа в Гриффиндорскую башню - сплошное тягостное молчание, тихие вздохи и виноватые взгляды. Даже когда мы расстаёмся с Гермионой у лестницы, ведущей в спальню девочек, у нас нет ответа.

Симус, с которым мы вчетвером делим спальню, к счастью, уже спит, нас же сон не спешит порадовать своим визитом. Лёжа на спине, я пытаюсь придумать выход из сложившейся ситуации и не обращаю внимания на скрип чужой кровати и шлепки босых ног по голому полу. Когда же опущенный полог содрогается, и тихое: «Гарри, не спишь?» достигает моего слуха, я сажусь и, отодвигая мягкую ткань, вопросительно взираю на слегка смущённого Рона.

- Может, продолжим обсуждение? Вон Невилл тоже не спит, - друг указывает куда-то вбок, я подслеповато прищуриваюсь и различаю в полумраке фигуру Невилла.