Застава на Якорном Поле

— Не могу построить ответ… Я же ничего не знаю о Сопределье, о его законах. Об этом нигде ни слова. И в Информатории… В нем все — только про здешнее пространство…

— Яшка, я не понимаю!.. Ведь Якорное поле — оно же есть!

— Оно-то, видимо, есть, — невесело отозвался Яшка. — Я не знаю про другое…

— Про что?

— Есть ли там… твоя мама.

Ежики подавленно молчал. Потом сказал через силу:

— А голос… в телефоне…

— Могло показаться. Или приманка… Или вообще не было ничего… Или было.

— А тот разговор… Кантора и доктора… Что они выбрасывают людей куда-то…

— Если бы я сам слышал разговор… А тебе запомнилось перепутанно… А может, и приснилось.

— Да нет же!

Неужели и Яшка не поверит, не поймет?

Яшка ответил виновато:

— Я ведь не говорю, что не было… Я просто не знаю.

— А как узнать?!

— Это можешь только ты. Сам.

— Как?

— Иди опять. Пробивайся. Две попытки уже было, третий раз, может, повезет…

«Как в сказке», — с ознобом подумал Ежики.

— Как в сказке, — серьезно отозвался Яшка. — Поэтому смотри: третий раз не пробьешься — значит, все… Наверно, такой закон.

— Но второй раз была засада. А если и сейчас?

— А ты плюй на все правила! На все Мёбиус-векторы, темпоральные кольца и меридианы. Рвись напропалую! — совершенно непонятно и сердито посоветовал Яшка.

— Знать бы, на что плевать! Я об этих векторах и так ничего не знаю! Я просто ехал, шел, бежал, вот и все…

— Значит, надо снова, — неуверенно сказал Яшка. — Ехать, идти, бежать. Только еще быстрее… прямей. Это же третий раз…

— Яш… А ты будешь со мной? Поможешь?

Неловко крутнулось в ладони. Словно крошечный Яшка-мальчик смущенно помотал косматой головой.

— Я не могу… Ты сначала должен отправить меня.

Вот так… Вот тебе и друг.

— Но ведь это же последний раз! А потом — лети!

— Ну да! — капризно откликнулся Яшка. — А если с тобой что-то случится? Кто отправит меня?

— Боишься…

— Боюсь… Вдруг тебя поймают, засадят в клинику, меня отберут, выбросят… Тогда что? Опять валяться в мусоре сто лет?.. Ежики… я ведь и так сделал для тебя, что умел…

А и в самом деле! Что еще требовалось от Яшки?

— Тебе ведь не выбраться нынче днем на Поле, — опять зажужжал Яшка. — А для меня, для взлета, сегодня последний вечер. Завтра меридиан выйдет из совмещенных плоскостей, и это на полгода. Опять столько ждать… Я потому и рассчитал, я тороплюсь…

— А мне говорил: плюй на все эти законы и векторы…

— Так у тебя же своя дорога. А у меня своя, и законы свои…

Возможно, Яшка хитрил. Просто хотел улететь скорее. Но Ежики уже не спорил. «Своя дорога… — отдалось в нем. — Своя Дорога…»

— Ладно…

Днем все было как полагается: врач, процедуры, возня с диагностическими датчиками. Завтрак и обед, безвкусные, как жеваная бумага. Доктор позволил включить экран, и Ежики включил, чтобы не вызвать подозрений. Чтобы никто не понял, что внутри у него нетерпение, как взведенная пружина. Он говорил, что чувствует себя вполне здоровым, только скучно ему. Врач советовал поскучать пару дней.

После обеда приходил Кантор. Сообщил, что послезавтра приедет тетя Аса.

— Но, Матиуш… у меня к вам просьба. Даже если вы станете жить с родственниками, учиться можно все равно в лицее. При ваших способностях это наилучший вариант. Подумайте, а?

Чтобы он отвязался, Ежики обещал подумать. Но думал о другом. О послезавтрашнем дне. Когда вырвется наконец из лицея и снова — на Кольцо. На Поле! Третья попытка.

Нет, он не будет спешить, кидаться очертя голову в незнакомые коридоры. Он дождется или разыщет Рэма, Лис, Филиппа. Он расспросит их, «пограничников», досконально, подробно. Он терпеливо и обдуманно будет искать нужную Дорогу. Пока есть Дорога — есть надежда…

Но прежде всего надо было отправить Яшку.

Около одиннадцати вечера Ежики украдкой выглянул в прихожую. Дежурила сестра Лотта — пожилая и неприступная. Ладно…

С тех пор как живут на свете мальчишки, существует нехитрый прием: в постель — чучело, а сам — на улицу. Ежики, очень стараясь не шуметь, содрал со столика пластиковое покрытие, свернул трубу, увязал ее скрученной в жгут салфеткой. Добавил к трубе махровый халат. Очень удачно, что среди оставленного врачом лечебного имущества оказалась плоская электрогрелка с терморегулятором. Ежики поставил его на «тридцать шесть и шесть» и сунул грелку тоже под простыню. Теперь инфракрасный шпион, если он есть, зафиксирует спокойно спящего мальчика с нормальной температурой.

Ежики выключил свет. Притих на минутку. Затем на цыпочках подошел к окну. Медицинский блок находился в новой пристройке. Окна — сплошные, овальные, выгнутые. Открывались они редко и с трудом — не следовало нарушать медицинский микроклимат с его кондиционированным и стерильным воздухом. Но Ежики еще днем расшатал и ослабил упоры. Теперь надавил, и прозрачный щит нехотя отодвинулся на шарнирах.

Воздух ночного сада вошел в палату. В нем не было сейчас привычной влажной духоты. Прохладный он был, хороший. Все-таки скоро осень. Словно радуясь долгожданной свежести, особенно бойко стрекотали ночные кузнечики.