Заставлю тебя полюбить (СИ)

— Официально ты болеешь, а неофициально всем плевать, что тебя не будет несколько недель, — добавил Саша, с самодовольством глядя на свою молодую жену.

— Несколько недель? — опешила Мила. — Да ты с ума сошел! Что я буду делать в этой глуши несколько недель? Тут же ничего нет, жопа мира, блин!

— Здесь есть все необходимое, родная…

— Не называй меня так, я тебе не родная, не дорогая, и вообще мы чужие люди.

— Чужие говоришь? — усмехнулся Ракитин и двинулся на девушку. — Разве с чужими стонут так, как стонала вчера ты, и это только пальцы, Бэмби.

У девушки в горле в буквальном смысле ком встал и дыхание сбилось. Бэмби.

— Да пошел ты, то, что было вчера, — чистая случайность, сказались шок и усталость. А насчет пальцев, я бы на твоем месте не была настолько самоуверенной, в твоем возрасте говорят наступает закат империи…

— Мне тридцать пять, — рявкнул Ракитин, чертовке все же удалось его задеть. И Мила даже не стала скрывать победную улыбку, она знала, как важно мужчинам, особенно таим как Саша, их мужское достоинство. У Ракитина с этим все было в порядке, чему красноречиво свидетельствовал топорщащейся бугор, приветливо направленный в ее сторону, но Милка все равно не упустила своего шанса поддеть этого идеального во всем, кроме дурного характера и толстолобости, мужчину.

— Где тридцать пять, там и сорок…а там глядишь и…

— И… — Миле показалось, что Саша почти зарычал, как животное.

— Отойди от меня, — взвизгнула девушка и выставила перед собой ладони, когда этот наглец практически прижал ее к стене. Снова! — Не смей меня трогать и вообще, я голодная, ясно тебе! — не придумав ничего лучше, произнесла девушку. К ее удивлению, мужчина остановился, нахмурился, но следующие его слова стали для нее еще большей неожиданностью, чем все, что было сказано прежде.

— Голодная? Так приготовь себе поесть и мне заодно, — он еще и подмигнул, сволочь такая!

Мила почти задохнулась от возмущения.

— Да ты… ты… Я в кухарки тебе не нанималась!

— Я тоже не помню, чтобы нанимался поваром, — парировал мужчина.

— И из чего прикажешь готовить? По коробу поскрести, по сусекам помести и колобка тебе испечь?

— Колобка не надо, а с яичницей ты вполне можешь справиться.

Мила, конечно, могла, она вообще много чего могла и умела, вопреки всеобщему о ней мнению, но не хотела. Из принципа не хотела.

— А яйца я тебе где взять должна, или ты своими пожертвуешь?

— Нет, Бэмби, они нам еще понадобятся, а для яичницы я тебе куриные организую. Или городская девочка боится испортить маникюр?

Ох… Милка, конечно, понимала, что он просто разводит ее на слабо, но ничего не могла с собой поделать. Она никогда ничего не боялась и есть все-таки хотелось, а так, она рисковала остаться с пустым желудком, что после практически бессонной ночи казалось перспективой намного хуже, чем приготовление завтрака. К тому же, кто сказал, что ЕГО завтрак должен быть вкусным. И потом, планы надо разрабатывать на сытый желудок.

— По рукам, — выпалила девушка, предвкушая лицо мужа, когда он попробует приготовленный для него завтра. Для себя-то Мила постарается, а Ракитин… ну ему же не привыкать питаться чем попало. На том и сошлись. И пока Мила пыталась понять, как далеко добралась цивилизация и добралась ли она в эту, по ее мнению, глушь, Саша натянул на себя джинсы и обтягивающую белую майку, вышел из дома и пошел к соседям, чей дом находился прямо за невысоким забором.

Какое-то время Милка даже не думала о том, что поход за яйцами затянулся, и Ракитин уже должен был вернуться, но когда кишечник в очередной раз заурчал, напоминая о том, что последний прием пищи был вчера и то сомнительный. А потом недолго думая, девушка выскочила на крыльцо и, прежде чем успела о чем-либо подумать, услышала заливистый женский смех. Повернув голову, девушка наткнулась на милейшую картину.

Ее супруг ворковал с молоденькой блондинкой примерно одного возраста с Милой. Багирова не слышала, о чем щебетали эти двое, но выглядели они вполне довольными и так, будто сто лет друг друга знали. А когда девушка, совершенно беспардонно, положила ладонь на широкую грудь ее мужа, пусть она и не хотела этой свадьбы, в Миле зародились самые разнообразные эмоции.

Взрывной и в какой-то степени дурной характер Багировой требовал возмездия, потому что пока она ждала этого засранца на старой кухоньке, согласившись, между прочим, приготовить завтрак, пусть и с желанием в буквальном смысле насолить муженьку, этот самый муж флиртовал с соседкой. Нет, она не собиралась устраивать сцены просто потому, что они с Ракитиным чужие люди, а унижаться она не станет, но и обращаться с собой вот так не позволит.

Незамеченной Мила вернулась в дом и ринулся к комнате, в которой хранились вещи Ракитина, ей потребовалось время, чтобы перерыть его шмотье, но благо оно у нее было, муж занят блондиночкой. Она почти отчаялась найти ключи от машины, когда, оглядевшись, заметила связку на небольшой, деревянной тумбочке. Ее, конечно, насторожил тот факт, что ключи лежат на видном месте, но времени на сомнения не было.