Застенчивая Энн

Доминик повернул за белым фургоном. Но на сердце у него было неспокойно, и он уже жалел, что выпустил Энн из виду. Ведь именно из-за нее он сорвался с места. К тому же официально он не принимает участия в расследовании, а вот за Энн отвечает.

Решив все для себя, Доминик повернул обратно и, чтобы хоть как-то отвлечься, включил радио. Передавали прогноз погоды. Его прошиб холодный пот: что, если Энн не знает о надвигающейся непогоде? А в сильный дождь на узких горных дорогах ежегодно гибнут десятки неосторожных водителей.

Он добрался до знакомой развилки и на этот раз повернул в сторону Тулузы. Впереди показалась бензоколонка с магазинчиком при ней, и Доминик решил узнать, не видели ли там машины Энн.

– Здесь не проезжал красный «опель»? – спросил он, заходя в магазин. – Пассажиры – две женщины с ребенком.

– Да, они останавливались купить продуктов, – ответил парень за кассой. – Я предупредил их, что будет гроза, а девица, что за рулем сидела, даже слушать не стала. Они теперь наверняка попадут в дождь. Слышите, как грохочет?

И точно, небо сотряс первый удар грома. Доминик пулей вылетел на улицу и прыгнул за руль. Эта самоуверенная красотка, как всегда, решила поступать по-своему! Но на сей раз вместе с ней в машине находился грудной ребенок и Бог знает, что с ними могло произойти под этим жутким ливнем!

Через несколько минут полило как из ведра, и из окон уже почти ничего не было видно.

– Только бы она догадалась остановиться, – бормотал Доминик сквозь плотно сжатые зубы и со страхом посматривал на обочину, надеясь не увидеть там перевернутую красную машину.

Энн и Николь беспомощно смотрели на задыхающегося мальчика. Его тельце покрылось липким холодным потом, черные глазки потускнели.

Снаружи послышался шум приближающейся машины, и Энн стремительно выбежала на шоссе. Стоя под проливным дождем, она махала руками, как болельщица на футбольном матче. Только теперь борьба шла за человеческую жизнь, а не за победный гол.

Машина резко затормозила перед ней, и из кабины выскочил высокий мужчина.

– Доминик! – закричала она и рванулась ему навстречу. – Господи, я еще никогда не была так счастлива видеть человека!

– Я тоже рад тебя видеть, – произнес он, крепко обнимая молодую женщину. – С тобой все в порядке? Вас никто не преследовал?

– Преследовал? Нет, что ты. Там ребенок Николь, ему очень плохо! – Она схватила его за руку и потащила к дому, на ходу объясняя, что произошло.

– Ты вызвала «скорую»? – сразу же спросил он. – Это похоже на детский круп!

– Как? Здесь нигде нет телефонов!

– Быстро беги в мою машину и вытащи из-под сиденья аптечку! – Доминик подтолкнул ее к фургону, а сам взбежал на крыльцо.

Стараясь не поддаваться панике, он вспоминал, чему его учили в институте. Кажется, в таких случаях единственный способ сохранить жизнь – это сделать трахеотомию. Операция сложная, тем более в полевых условиях, и велика вероятность неудачи, но, когда выбора нет...

И Доминик принял решение. Увидев отчаяние в глазах матери и несчастного малыша, который вот-вот должен был задохнуться, он неожиданно обрел спокойствие. Собрав все свое хладнокровие и уняв дрожь в руках, он вытащил тонкий нож, который всегда носил с собой, – как будто в предчувствии подобной ситуации. При виде лезвия Николь закрыла лицо ладонями и замерла. К счастью, в этот момент вернулась Энн, держа в руке довольно большую сумку с красным крестом.

– Вот, держи.

– Отлично. А теперь иди сюда и помоги мне. Достань пластырь, бинт и держи наготове ножницы. А эту трубку подашь, когда я скажу.

– Что ты собираешься... – Она умолкла на полуслове. В расширенных глазах воцарился ужас, но внешнее спокойствие Доминика подействовало на нее.

Он взял маленькое, полумертвое тельце и, призвав на помощь силы небесные, проколол тонкую шейку.

– Трубку, – потребовал Доминик, протягивая руку. Он вставил трубочку в разрез, и малыш вроде бы задышал снова. – Пластырь. Длинные куски. Теперь бинт.

Энн механически кромсала белую липкую ленту, стараясь не думать, что сейчас в их руках находится жизнь маленького человечка. По виду Доминика нельзя было понять, какие чувства его обуревают, и только потемневшие глаза выдавали тревогу. Он забинтовал мальчику шею и замер в ожидании.

Потянулись томительные секунды. Но вот Хуан шевельнулся, веки его затрепетали. Дыхание малыша восстановилось. Теперь надо было как можно скорее вызвать «скорую помощь», иначе их усилия окажутся напрасными.

Доминик выбежал под дождь, вскочил в автомобиль и нажал на газ. Как ни страшно было ему оставлять женщин одних, выбора у него не оставалось. Через полчаса он уже был на бензоколонке и звонил в «скорую»...

Мать с малышом увезли в больницу «Сен-Круа». Перед отъездом врач сказал все еще бледной Николь, что с ее сыном скорее всего все будет в порядке.

Доминик закрыл глаза и прислонился к стене. Теперь он заметил, что руки его дрожат, но ему было уже все равно. Только что они с Энн сделали великое дело: спасли малыша от смерти. Пережитый ужас объединил их: молодые люди устало переглянулись и обнялись, крепко прижимаясь друг к другу.