Застенчивость в квадрате

– Что ж. Тогда просто подумай о том, сколько ты сэкономишь на бензине, если тебе не придется ездить по всем этим заказам с дизайном. С этого момента тебя ждет безбедная жизнь. Никаких усилий, никакого участия в делах отеля – просто живи как хочешь и получай процент от прибыли. – Я ему целое королевство предлагаю, а он даже не ценит.

– Мне нравится то, что я делаю. Например, заказ для гольф-клуба. – Глотнув кофе, он будто бы невзначай продолжает: – С той женщиной, Джеммой, которая как-то связана с наличием фотографии со свадьбы моего брата в твоем телефоне. И ты так и не рассказала, как.

Я краснею, молясь всем скандинавским и паре греческих богов, чтобы он не смог прочесть мои мысли.

– Я не забыл, – бесстрастно добавляет он.

У меня выходит безукоризненная копия Уэсли, когда я, решив не обращать внимания на его слова, вместо ответа произношу:

– Кстати, хотела тебя поблагодарить за то, что нашел меня вчера вечером. – Слова я подкрепляю самой очаровательной улыбкой дамы-в-беде. – И не дал снежному человеку съесть меня.

– Йети живут на северо-западе, ближе к Тихому океану, и сидят на вегетарианской диете, – без эмоций отвечает он. – Как и я.

А?

Что?

– Ты – что?

– Я вегетарианец, – поясняет он тоном терпеливого воспитателя в детском саду. А потом берет себе еще пончик. Он что, смеется надо мной? Мне кажется, что да, но точно сказать не могу. Мой тип личности по тесту Майерс-Бриггс – «Идеалист». Мы слишком многим верим на слово.

– В любом случае, пожалуйста, – продолжает он. – Но будь добра не превращать это в привычку. Не хочу привлекать к дому медведей свободно разгуливающей по лесу едой.

– Это я – еда?

– Станешь, если продолжишь теряться в лесу. Там – их дом, а не наш.

И как у него получается постоянно менять тему?

– Дом большой. Места хватит и нам, и гостям.

– Я никогда на это не соглашусь.

– А я тогда никогда не соглашусь на приют для животных.

Шах и мат. Он сжимает челюсти, бровь приподнимается.

– Знаю, ты не учитывал мое мнение в своих планах, – продолжаю я, наблюдая, как он оценивает мое неизбежное влияние на его цели в жизни. – Но, приятель, я сонаследник. Так что без моего согласия никакого ремейка мультфильма «Паутина Шарлотты» у тебя не получится.

– Это… – Он будто задыхается. – Это несопоставимо.

Мы с Уэсли теперь оба наклоняемся вперед, почти нос к носу. Из его стиснутого кулака торчит смятая салфетка.

– Ты хочешь отель, что означает людей в моем жизненном пространстве. – Он даже не скрывает искреннего отвращения при этой мысли. – А животные в приюте на твою жизнь никак не повлияют. Они будут снаружи.

– Но мне придется это все нюхать.

Скрипнув зубами, теперь он испепеляющим взглядом прожигает потолок.

Может, я и грязно играю, но нечестно, что все решения принимает он.

– Отлично. Отель тоже никак на твою жизнь не повлияет. На первом этаже достаточно места для кучи комнат – это, как мы договорились, мое пространство. Можешь занять весь второй этаж и ненавидеть людей сколько захочешь.

Уэсли снова откидывается на спинку стула, уголки губ опускаются в гримасе. Пытается придумать, какие доводы привести, но также не хочет, чтобы я мешала его мечте – наполнить наш двор стареющими козлами. Так, наверное, выглядит грязный шантаж в офисах белых воротничков.

– То есть ты превратишь лоджию в спальню, – проницательно замечает он.

– Не знаю. Наверное.

Он только сильнее хмурится, будто пытается решить заковыристое уравнение.

– Я хочу забрать лоджию.

– Почему?

– Потому что хочу.

Это же рычаг давления! Мне нравится.

– Забирай лоджию в обмен на коттедж.

– Почему это? – упирается Уэсли.

С этим коттеджем столько всего можно сделать. Если я найму еще одного управляющего, он или она сможет здесь жить. Или можно сделать из него номер для новобрачных – из «Падающих звезд» получится отличное место для свадьбы. Но если сказать Уэсли, что я собираюсь устраивать в его доме свадьбы, он и стол перевернуть может.

– Потому что я хочу, – повторяю его слова я. Он поджимает губы, я копирую и это движение тоже, чувствуя, что близка к развязке – близка к победе.

Он пытается уговорить меня сдаться, объявив бойкот. Почти срабатывает, но длинные паузы всегда вызывают у меня чувство неловкости и странную реакцию, поэтому я удивляю нас обоих и подмигиваю.

Он таращится на меня квадратными глазами, будто у меня вторая голова выросла.

– Какого черта это было?

– Подмигивание?

– Подмигивать очень странно.

– Сам ты странный.

– Что за чудачество, закрывать один глаз в сторону кого-то.

– Может быть сексуально, наверное, – пожимаю плечами я.

Уэсли явно некомфортно, но подмигивание сработало.

– Ладно, договорились. У меня будет приют, а у тебя отель. Идея, кстати, кошмарная. – С этими словами он поднимается и уходит.

– А вот и не-е-е-ет! – пою я в сторону его удаляющейся спины, считая оставшиеся пончики. Не хватает трех. Сочту это за еще одну победу.