Застенчивость в квадрате

Делаю множество фотографий: булыжника, дерева, отражающихся в воде облаков. Это был долгий день поисков лох-несского чудовища, и у меня закончились идеи, что бы еще такого запечатлеть на камеру, так что я делаю художественный снимок собственных кроссовок. Игры теней. Яблочного огрызка, оставшегося от ланча.

Поднимаю телефон выше, заснять впечатляющую панораму горных вершин и долин, укутанных туманом. День серый и сумрачный, с крепким ветром и пробирающимся под одежду холодком, но вдруг это та самая погода, которая сможет выманить Несси наружу, хотя бы голову поднять? Никогда не знаешь.

– Я даже не буду тебя фотографировать, – серьезно обещаю я воде. – Клянусь, что сохраню твой секрет. Я прошу только об одном взгляде. Только мельком тебя увидеть – и все.

Мысленно представляю, как та фреска на стене в бальной зале воплощается в реальности здесь: «Упавшая звезда» выныривает на поверхность озера, смятая и покореженная в железной хватке щупалец; один за другим появляются нарисованные мягкими мазками небольшие деревца. Откуда ни возьмись возникает «Майская красавица».

Старинный пароходик с гребным колесом неторопливо фланирует мимо, перегнувшись через поручни, моя мама кричит: «Привет» – и машет белым платочком. Вода глубокого зеленого цвета, небо в летней душистой дымке. Кто-то в полосатом красном костюме времен Марка Твена играет на банджо. Откуда-то доносятся звуки каллиопы. А из воды поднимается чудовищная голова, поблескивая чешуей в угасающих солнечных лучах.

Я фотографию все: и нарисованных людей, и корабли, и чудовищ, но телефон у меня не настолько продвинутый и не может вытащить их из нематериального мира, поэтому они в итоге выглядят как вода, камни, дерево и небо.

Телефон вибрирует, и экран загорается, показывая самое важное для меня имя.

Отвечая, я уже улыбаюсь:

– Ну привет.

– Здравствуй.

От знакомого дружелюбного рокота внутри все согревается, тут же загораясь счастьем. Вот что ближе всего к настоящей магии в этом мире.

– Расскажи про свой день, – просит он, и я сразу расслабляюсь, будто оказываюсь дома. Как будто он тут, рядом со мной, из плоти и крови. – Хочу знать все.

– Белка только что съела чипс прямо у меня из рук! Моя жизнь уже не будет прежней – она взяла чипс прямо из пальцев, просто раз – и ест! Главное событие в моей жизни.

– Завидую до невозможности. А сейчас ты что делаешь?

– Иду. Я на Дорс-Бич, недалеко от гостиницы.

– Отведи меня туда? – Теперь голос звучит чуть выше из-за улыбки.

Подробно описываю деревья, изумрудные горы, расплывающиеся в моросящем дожде, и изрезанный скалистый берег.

– Ты идешь вдоль полосы светлых камушков, прилив до них не достает. Вода чудесного темно-синего оттенка, небольшие волны шелестят, белея пеной. Мы держимся за руки. Все дышит безмятежностью.

– Я рад быть здесь с тобой, – отвечает он.

– Смотри под ноги. Повсюду сплошные коряги.

– Хорошо подмечено. Но, пожалуйста, застегни куртку. Так промозгло.

– Чувствуешь туман, как он касается щек? И небо темнеет. Уже скоро пора уходить, но не сейчас. Подождем, пока появится лунная дорожка – вдруг Несси ночное существо?

– Именно. – Он замолкает. – Если я на время пропадаю, это потому что слишком широко улыбаюсь и не могу говорить.

Прижимаю руку к груди и замираю, боясь пошевелиться, потому что иначе улечу прямо в облака. На земле меня держит только телефон, его голос.

– Ну же, не отставай, – подгоняет меня он, когда я снова начинаю двигаться.

– Иду, иду!

– И пожалуйста, не забудь про куртку. Нам же не нужно, чтобы ты тут простудилась, а у тебя еще и волосы мокрые.

Застегиваю куртку и снимаю очки, протереть от влажного тумана.

– Ты слышал птицу? Кар-кар!

Он смеется. А потом смех резко обрывается.

– Только не говори, что у тебя опять шнурки развязались.

– Не развязались.

– Точно развязались, – вздыхает он. – Что вот с тобой делать?

Смотрю на ноги, подыгрывая, и что бы вы думали? Так и есть! Уже нагибаюсь завязать их, как он меня останавливает:

– Дай я.

Надеваю очки обратно, и тут еще одно воспоминание материализуется прямо передо мной. Удивительно реалистичное воспоминание, до мелочей, вплоть до старой куртки с клетчатой подкладкой, золотистых, послушных ветерку кудрей, глаза, щурящиеся от надвигающегося ливня.

Дождь – идеальная погода для истории любви, такое естественное завершение. Другого и быть не могло бы.

Мужчина подходит ближе, черты лица становятся четче, такими настоящими, реальными. Он останавливается в нескольких метрах, убрав руки в карманы, на лбу собираются сосредоточенные складочки. Воздух точно оказался заперт в легких, крутясь по кругу, не в силах вырваться, почти причиняя боль.

Когда он наконец заговаривает, его тон не то чтобы грустный, скорее задумчивый.

– Прости, я опоздал.

Краски вокруг становятся ярче, волшебнее. Это не сон. Не обман зрения. Он здесь.

– Ты как раз вовремя.

Он завязывает мне шнурки, встав на колени. Вокруг становится тихо-тихо. Капли падают бесшумно, набегающие на берег волны тоже затихают, пока звук не исчезает совсем. Цвета меркнут, пока не остается ничего и никого вокруг, только мы.