Застенчивые кроны

– Сегодня? – Даша сглотнула, гипнотизируя его пристальным взглядом своих сумасшедших глаз.

– Этот вечер ничем не хуже любого другого. Ты ведь сама хотела поговорить… Или я тебя неправильно понял?

– Хотела… Только, знаешь, это совсем невеселый рассказ.

– Не все рассказы веселые, Даша. Не во всех фильмах есть хеппи энд…

– Хорошо… – решилась женщина после секундной заминки. – Только сначала поешь. Не могу смотреть спокойно на голодного мужчину. Это противоестественно.

– Да где ж я тебе ужин раздобуду в такое-то время?

Она знала – где. Уже через несколько минут, сидя в Дашкином номере, Герман уплетал вкуснейший пирог с мясом, из её же запасов, и пил сладкий чай. А она нервничала. Это отчетливо просматривалось в ее торопливых, дерганых движениях, отрывистых жестах и звенящей речи. Дашка даже пальцы закусила. Видимо, так и не избавившись до конца от привычки грызть ногти…

– Не суетись. Сядь…

Даша рухнула на кресло, как будто только и ждала этой команды.

– Если ты все еще хочешь поговорить – начинай сейчас, чтобы поскорее с этим покончить. Или… может быть, я должен первый начать? Обозначить свою позицию?

– Нет. – Даша покачала головой. – Сначала послушай…

Она поёжилась, обхватила себя руками, будто бы ей стало холодно, и отошла к окну. Предельно собранная. Закрытая на все замки и засовы. Непроницаемая, как банковская ячейка… Готовая ко всему.

– Хочу сразу предупредить, что не стану оправдываться за то, что было в моем прошлом, и, тем более, исповедоваться перед тобой. Это… это только мое дело. И раз ты все ещё здесь, подозреваю, что оно тебя не слишком от меня отвернуло…

Герман пожал плечами. Не отвернуло – факт. Скорее, добавило лишних вопросов.

– Ты можешь вообще ничего не объяснять. Это – твой выбор, – заметил он.

– Нет. Не могу… Не хочу, чтобы ты пострадал из-за моих ошибок. Чтобы хоть кто-нибудь пострадал!

– Тогда я тебя внимательно слушаю.

Герман достал сигареты, щелчком выбил из пачки одну, сунул в рот.

Даша облизнула губы. Сделала глубокий вдох. Яростный, жадный… Правду ведь говорят, что перед смертью не надышишься. Но почему-то этот последний глоток воздуха всегда самый необходимый…

– Ты уже знаешь, что я детдомовка. Поэтому не буду рассказывать об этом периоде своей жизни и давить на жалость. К тому, что со мной впоследствии приключилось, это не имеет никакого отношения… Так вот, Люба и Ставр забрали меня из приюта в четырнадцать. В то время я была уже взрослой барышней… Опытной! – с Дашкиных губ снова сорвался смешок, у Германа мороз шёл по коже, когда она так смеялась!

– Даш…

– Нет-нет! Это ведь самое начало… В самой лайтовой версии… Что же ты слабонервный такой, Герочка?!

Дашкино веселье и показная бравада были наигранными. Он не поверил им ни на секунду! А насмешливое «Герочка» так и вовсе пропустил мимо ушей. Загнанный в угол волк всегда кусается. Он это мог понять.

– Даш…

– Да послушай ты! Я прожила у них пару месяцев, и залетела. Хотела аборт сделать, вот только Люба не позволила. А потом родился Ян, и я, наконец, поняла, ради чего мне жить… И все было неплохо, пока я не попала на съемки.

– Даш…

– Я ужасно боялась, Герман. Так боялась! До регулярных панических атак… До бессонницы… Кажется, в то время я вообще не спала!

– Боязнь сцены?

– Нет! Что ты! Боязнь не справиться. Разочароваться и разочаровать… Я ведь считала себя полным ничтожеством, понимаешь? А тут такой шанс! И… Ты. Да-да, не смотри на меня так… Мне ты виделся каким-то божеством. Или инопланетянином… Я не знала таких мужчин, не думала, что они вообще такими бывают. Как насмешка… Ведь через меня их столько прошло… Но ты был совершенно особенным. Другим. Нереальным. Уверенным в себе и в том, что делаешь… Самодостаточным. Ужасно красивым… Я так хотела произвести на тебя впечатление…

– Ты и произвела.

– Могу себе представить…

– Я говорю на полном серьезе. Ты зацепила меня. Очень. Только, после гибели сына все отошло на второй план.

Даша вздохнула, и прикрыла глаза.

– Ладно… Это сейчас неважно. Дело в другом… Мне угрожают. Или шантажируют, не знаю, как правильнее обозначить то, что происходит…

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Герман. И что-то в его голосе заставило Дашу обратить на себя внимание. Она подняла веки и натолкнулась на цепкий пронизывающий взгляд. В нем что-то неуловимо изменилось… Присущая Герману вальяжность испарилась в мгновение ока. Он стал совершенно другим. Собранным, отстраненным, жестким…

– Даша, не молчи!

Да… Она сама затеяла этот разговор. Поэтому играть в молчанку не имело смысла. Ей просто нужно собраться, и покончить со всем одним махом. Где только силы взять? Где взять эти чертовы силы?

– Когда Керимов подсадил меня на кокаин… Он стал меня использовать в качестве шлюхи для своих дружков. Вадик продавал меня самым отъявленным извращенцам. – Дашка облизала пересохшие губы. – Ничего нового, если честно, для меня не произошло. Малолеткой я продавала себя за кусок хлеба. Так что в этом плане, можно сказать, я даже выросла – доза-то стоила гораздо больше…