Застенчивый порнограф

Я опустил шило в ванну, рывком вытащил пленку из кассеты и швырнул ее в воду. Я услышал легкий всплеск и увидел, как она шевелится на дне между его ногами. Потом я вышел в спальню и увидел на экране монитора лицо Пии. Половину ее лица пересекала огнестрельная рана. Гример наложил на рану тень. Получилось здорово. Я подумал, что у нее красивое лицо.

Я распахнул дверь из кухни в сад и пробрался сквозь заросли малины и изгородь из кустов сирени, между тисовыми деревьями, кустами красной смородины. Все переплелось в этой густой чаще. Наконец я добрался до забора, перепрыгнул через него и пошел по прогулочной дорожке. Она тянулась между холмами, поросшими кустарником, и терялась в сосновом бору. Я пошел по дорожке между толстыми стволами, а потом пустился бежать. Я ощущал прилив сил, чувствовал себя сильным, Сара. Мне казалось, я смогу бежать много дней подряд. Я больше не был слабаком. Я перепрыгивал через поваленные деревья, мчался по крутым склонам и ни разу не упал. Силы у меня было хоть отбавляй. Я выбежал к воде. Передо мной лежала прозрачная водная гладь. Над верхушками деревьев светила зеленая луна. Смеркалось. Дорожка тянулась по берегу озера. Я стоял неподвижно, пытаясь отдышаться. Потом побежал снова, но, огибая озеро, я споткнулся и упал между корнями деревьев и камнями у кромки воды. Во рту у меня пересохло, я наклонился и стал пить. Вода была ледяная, свежая, и от холода у меня сжало горло. На верхушке одного дерева сидела, словно замерев, птичка. Я пошел дальше в темноту мимо стволов, отмеченных крестами. На противоположном берегу озера я услышал шум мотора. Наконец я вышел на дорогу. Мимо меня проехал трейлер, а я стоял и смотрел на портрет фотомодели Яни на задней стенке трейлера вместе с рекламой молока. Я пошел по дороге. Через несколько минут я оказался на автобусной остановке и вошел под навес отдохнуть. Там сидела маленькая светловолосая девчонка. На ней была корона принцессы и голубое шелковое платье с золотыми звездами и блестками. Запыхавшись, я остановился и посмотрел на нее. Корона сидела у нее на голове немножко криво.

— Привет! — сказал я.

Она взглянула на меня подозрительно. Я сел на скамейку рядом с ней и спросил, ждет ли она автобуса. Она кивнула и посмотрела на дорогу.

— Какая ты нарядная, — сказал я.

— Я была на конкурсе принцесс.

— В школе?

— Нет, в другом месте.

— Понятно.

— Это такой центр.

— Центр принцесс?

— Нет, конкурсный центр. Там организуют разные конкурсы.

— И ты выиграла?

— Нет.

Вид у нее был печальный. Корона съехала набок, а в платье с блестками она казалась бледной и одинокой.

— Я чуть не выиграла.

— Главное не в том, чтобы выиграть, — попытался я успокоить ее.

Она посмотрела на меня:

— Почему ты дрожишь?

Я взглянул на свои руки и увидел, что они в самом деле дрожат. Руки так и тряслись у меня на коленях. Я улыбнулся ей:

— Я очень долго шел и замерз.

Она поморщилась:

— Но ведь вовсе не холодно.

Я закрыл лицо руками.

— Ты чем-то огорчен?

— Я пытаюсь унять дрожь. У тебя никогда не стучали зубы?

— Бывало такое.

Я отнял руки от лица. Девчонка уставилась на меня. И в ее ясном и гордом взгляде было что-то, что раздражало меня.

— Почему ты сидишь здесь одна?

Она встала со скамейки и вышла на дорогу посмотреть, не идет ли автобус.

— Он сейчас должен подъехать, — сказала она.

Я тоже поднялся, подошел к ней и поправил корону. Она улыбнулась. На вершине холма показался автобус. Его фары освещали дорогу. Девочка вышла на середину шоссе и подняла руку. Замигала фара, указывающая направление, и автобус подкатил к остановке. Девочка достала кошелек. Потом повернулась ко мне:

— А ты не поедешь?

Я покачал головой.

— Ну пока.

Она вошла в автобус и подала монету улыбающемуся шоферу. Я стоял перед навесом и смотрел вслед автобусу, который катил в сторону города. Потом вернулся под навес, лег на скамейку и закрыл глаза, мне захотелось уснуть и увидеть прекрасный сон. Но перед моими глазами возникло лишь улыбающееся под тряпкой лицо Мартенса, и я услышал его голос: «Молодец, Симон». Я пошел по дороге по направлению к городу. Темнота, ночь, лес, асфальт и фонарные столбы, реклама пепси, дизельного масла, портреты светловолосых фотомоделей, проезжающие мимо легковушки и автобусы — все внезапно оказалось где-то далеко, словно между мной и остальным миром возникла невидимая пленка. Я шел по дороге, и плакал, мне было ужасно жаль себя, я чувствовал себя самым одиноким человеком на свете. И все из-за мертвого полицейского. И тут я понял: это не я отомстил ему. Виго смотрел на меня сквозь мокрую тряпку и кротко улыбался. Он этого хотел, Сара, чтобы я стоял там с шилом в руке, чтобы я ослепил его. И я подумал про себя: «Он хочет, чтобы ты шел по этой дороге и плакал, и думал о том же, о чем тогда думал он, чтобы твоя голова медленно наполнялась мыслями, которые раньше принадлежали ему».