Застенок

– Тебе не обязательно слышать все, что я говорю, – отрезал Роман.

Брат Кирилл униженно замолчал. Он довел гостя до отведенных ему апартаментов и оставил его в компании сестры-прислужницы, сервирующей стол к завтраку.

Позже, в течение дня они виделись только мельком. Прохаживаясь по двору среди членов братства, Роман несколько раз ловил на себе взгляд пророка издалека – неприязненный, с затаенной злобой. В ответ он весело махал рукой и как бы невзначай проводил ладонью по горлу.

На вечерний практикум ему попасть не удалось – брат Кирилл отменил в этот день все занятия. Пастве было велено усердно трудиться над собой и не мешаться под ногами.

В одиннадцать часов вечера прозвучал отбой. Братья и сестры разошлись по общинным спальням. Роман зевал уже с девяти часов и с радостью повалился в мягкую гостевую постель, едва дом погрузился во тьму.

30. Женская история

Он проснулся оттого, что в запертую дверь кто-то настойчиво скребся. Роман включил свет и посмотрел на часы. Половина первого. Он встал и приоткрыл дверь.

В щель проскользнула ночная фея. На ней было то же самое платье, что утром.

– Ну что смотришь, закрой дверь, – в ее голосе не слышалось прежней скандальности.

Роман прикрыл дверь.

– Прошу прощенья, что не одет. – Вся ирония утонула в зевке. – Вообще-то я спал.

– Но сейчас ты уже не спишь? – Гостья уселась на стул, закинула ногу на ногу, обнажив их, видимо, с расчетом. К нему она пришла босиком.

Роман хмыкнул, глядя на ее ноги, и сел на кровать.

– Так чем обязан присутствию дамы в столь поздний час?

– Дама желает общества. Даме скучно в этом унылом склепе.

Она вспорхнула со стула и перелетела к нему на кровать, тряхнув волосами. Роман едва не подпрыгнул, будто ужаленный, и отодвинулся подальше от ее гривы.

– Какой пугливый. Ты что, боишься женщин?

– Тебя прислал брат Кирилл? – Роман не собирался отвечать на ее вопросы.

– При чем тут Кир? – она распахнула глаза пошире в знак искренности и невинности. – И не называй его братом. Он такой же брат, как я сестра, – она негромко фыркнула.

– Кто он тебе?

– Он? Да никто, – она презрительно дернула плечом.

– Тогда почему ты здесь? Как я понял, тебе здесь не нравится?

– А кому здесь может нравится? Только этим психам. Ты Кира не слушай, он тебе вздор про меня наговорил. А я просто… – Роман понял, что сейчас польются слезы, – просто несчастная женщина.

Она разрыдалась, закрыв лицо руками. Роман осторожно дотронулся до нее, стараясь не касаться волос.

– Ну… не надо, – произнес он мягко. – Лучше расскажи мне все.

Рыдания прекратились так же легко, как и начались. Она промокнула глаза уголком одеяла и тяжело вздохнула.

– Хорошо тебе – ты свободный, сильный. А я подневольная, слабая. Что я могу против него? Он держит свою грязную лапу у меня на горле, – она повернулась к нему лицом, словно озарившись какой-то мыслью, и вдохновенно предложила: – Забери меня отсюда. Я буду твоей, пойду за тобой, куда захочешь, только отними меня у него.

Роман колебался с ответом.

– А не боишься, что я ему расскажу? Вот сейчас отведу тебя к нему и расскажу?

– Не расскажешь, – уверенно заявила она. – Зачем тебе это ничтожество? Тебе нужна я.

Она протянула руку и коснулась его локтя. Тыльной стороной ладони провела до плеча и выше.

– Ты сильнее его. Он пресмыкается перед тобой, я видела. А я люблю сильных и красивых мужчин.

– Что ты еще любишь? – спросил Роман, снимая с себя ее руку.

– Деньги. Много денег.

– А если у меня их нет?

– Есть. Я знаю. Но все равно, сильных мужчин я люблю больше денег… У тебя тут душно.

Она расстегнула несколько пуговок на лифе платья и искоса взглянула на Романа, чуть усмехнувшись.

– Расскажи мне о вашей богадельне, – попросил он.

– Богадельня? – она снова рассмеялась. – В самую точку. Он делает из них богов. А они в это верят.

– Что это за «путь бога»? Почему у них искалечены руки?

– Только у мужиков. У женщин другой путь. Хоть это и вздор. Бабы терпеливее, любую боль снести могут.

– Как это происходит?

– Каждый, кто хочет попасть в общину, должен пройти обряд посвящения. Здесь есть специальная комната. Там стоят два предмета – один для мужчин, другой для женщин. Крест и гроб. На крест вешают мужиков.

– Как вешают? – не понял Роман.

– Обыкновенно. Ну… как это называется… распятие? Привязывают к поперечинам, а одну руку гвоздем приколачивают.

– И сколько они так висят?

– Час или два. А женщин кладут в гроб и заколачивают. Тоже на пару часов. Из комнаты посвящения они выходят готовыми идиотами. Зачем тебе знать эти мерзости? – она сделала повторную попытку приласкать его.

Роман, пребывая под впечатлением, не обратил на попытку внимания.

– Профессиональный интерес, – ответил он в задумчивости.

– А какая у тебя профессия? – спросила она, подсаживаясь ближе.

– Литератор.

– Литератор? Это что – писатель? Тебе платят большие гонорары? А что ты пишешь? Любовные романы или детективы? – вкрадчивые вопросы сыпались один за другим.

– Фантастику, – брякнул Роман и вдруг заметил на себе ее ладонь. А ее волосы щекотали ему спину.

Он пулей вскочил и отлетел от нее, моментально покрывшись нервными мурашками.