Застрявший в Великой Пустыне (СИ)

Спустя сотню шагов где-то впереди стало нарастать басовитое тарахтение, и вскоре дорога вывела меня на небольшую площадку со странным сооружением по центру, возле которого топился народ с ведрами, бочками и прочими ёмкостями. Как оказалось, здесь расположился… Электрический насос, качающий воду из скважины. Не такие уж тут и дикари живут, раз эта штука до сих пор работает. И пусть выглядела конструкция максимально обшарпанной и собранной из вторсырья, вода из крана исправно лилась при каждом повороте рычага. От частых прикосновений он один блестел, будто только с завода.

Стоило признать, что аборигены не деградировали окончательно, хоть и подрастеряли величие прошлой цивилизации, которая могла встроить в человека приборную панель вместе с навигатором и отправить его на другую планету. Про нормальные сортиры я вообще молчу.

Плату за наполнение тары никто не брал, но для этого следовало выстоять длинную очередь. За соблюдением порядка приглядывала парочка стражей с железными дубинками. Но не примитивными обрезками арматуры, какие при себе носило большинство оборванцев, а более специфическим изделием, напомнившим мне оружие американских копов. Палки имели защитные гарды странной изогнутой формы и оплетённые шнурком рукояти, чтобы орудие не скользило в руках во время работы.

Для самых нетерпеливых и страждущих ушлые перекупщики прямо на месте предлагали уже фасованную воду за скромное вознаграждение. Я поглазел немного на бурлящее столпотворение, вспоминая знаменитые очереди за «Айфонами», после чего двинулся дальше. Делать мне тут пока что нечего. Перед вылазкой я как раз высосал последнее, что ещё булькало в бутылке, поэтому жажда меня не мучила. В отличие от голода.

Кузницу я опознал ещё на подходе, хотя внешне она мало чем отличалась угловатых местных строений. Во-первых, оттуда доносилось частое лязганье металла, а во-вторых, на плоской крыше торчало сразу три высоких каменных трубы, исторгавших из себя клубы дыма. Весь посёлок не погряз в смоге лишь потому, что ветер уносил производственные выхлопы прочь. Зато где-нибудь в ближайшем ущелье наверняка было нечем дышать.

Эх, проверяющих из «Гринписа» на них нет… Вот уж кто пояснил бы им за экологию и «чистое» производство.

Внутри было жарко, шумно и повсюду носились полуголые потные мужики с железками. Вдоль стен громыхали какие-то громоздкие станки, от которых периодически сыпались искры, а в углу пылало жерло огромной печи, обложенной потемневшей каменной кладкой. Даже кирпичи здесь имели непривычное строение, напоминая приплюснутые строительные блоки.

Только с третьей попытки я смог перехватить одного из проносившихся мимо работников, но общаться нам пришлось на улице, чтобы хоть как-то услышать друг друга.

— Какого хера?! — вежливо поинтересовался тот, поигрывая огромными щипцами перед моим лицом.

Но я намертво вцепился в него и отпускать не собирался.

— Доброго здоровья, уважаемый. Меня прислал Инчи. Сказал показаться кузнецу, чтобы тот снял кандалы.

— А, бегляк! — сразу же сменил тон работник. — С той недели вашего брата видно не было. Ты один всего дошёл?

— Да.

— Жалко… Но что поделать. Стой тут, я за инструментами схожу.

— А ты, получается, кузнец? — обрадовался я, отпуская его на волю.

— Нет, я подмастерье. Но с одним бегляком никто из опытных возиться не будет, тем более у тебя — явный некомплект.

Он указал на отсутствующую у меня руку, после чего шустро скрылся в кузне. Но уже спустя минуту выскочил обратно, сменив щипцы на увесистый молоток и зубило.

— Пошли.

Мы направились на задний двор, где помимо кривоватого туалета (куда ж без них!) стоял небольшой сарайчик. Внутри стояла странная наковальня, с округлыми выемками по обеим сторонам, а на полках вдоль стен валялся всякий ржавый хлам вроде обрывков цепей и прочего металлолома. Подмастерье немного расстроился, узнав, что на моей уцелевшей руке тоже отсутствует браслет, но увидев ошейник снова воодушевился:

— Неплохо, очень неплохо! Имперская сталь, давненько не попадалась…

А уж кольчуга и вовсе привела его в дикий восторг. Он долго её щупал, качая головой и что-то бормоча себе под нос. Потом разглядел стянутые проволокой прорехи, и окончательно выпал в осадок.

— Слушай, от кого ты сбежал?

— Пустынные охотники, — выдал я стандартную версию, основанную на полуправде. — Это всё, что смог унести.

— Я слыхал, что они чокнутые на всю голову, но чтобы вот так… Зажиточные бродяги были. Надумаешь кольчужку продавать, иди сразу ко мне, другие точно надурят! Качество у неё отменное, я такое чёткое плетение в первый раз вижу.

— Что же тогда её могло прорезать?

— О, лучше бы тебе это никогда не узнать! У нас таких клинков точно нет.

— Тогда, пожалуй, оставлю-ка её у себя.

— Так-то оно так… Только не показывай нигде, больно дорогая вещица. Здесь тебя никто не тронет — за такое наказывают жестоко. А вот если высунешься наружу, то пеняй на себя.

Я припомнил, как жадно пялились на бронемайку стражники, и понял, что предупреждение вышло несколько запоздалым. К завтрашнему утру про меня будут знать все желающие, если ещё не раньше.