Застрявший в Великой Пустыне

Настроение внутри форпоста меньше чем за сутки моего пребывания в магазине успело разительно измениться. Если раньше местные сетовали на то, что из-за дикарей им придётся несколько дней бездельничать, то сейчас в каждом произнесённом слове сквозил отчётливый страх и неуверенность. Воду в больших количествах хранить здесь было негде, а имевшихся запасов даже при жёсткой экономии хватало лишь на неделю. Но это при нормальном её распределении, чего не наблюдалось и близко. Каждый тянул одеяло на себя, и оно уже громко трещало по швам.

Большинство барыг тут же заломили несусветные цены, и у простого народа всё чаще появлялись нехорошие мысли на их счёт. До погромов пока что дело не дошло, но торговцы всё чаще прибегали к услугам наёмных дружин – от простых горняков с дубинками и кирками, до профессиональных охранников. Мятежники поплатились за свою беспечность, поэтому стремительно теряли контроль над ситуацией. Имейся у них в распоряжении собственный резервуар, ситуация не стала бы столь критической. А так всё сильнее назревал вопрос об изъятии запасов у торгашей.

Добровольно расставаться с драгоценной влагой никто не хотел, но в прямом столкновении с военизированной организацией у них было мало шансов. Поэтому все готовились заранее – точили оружие, договаривались о взаимовыручке, и активно нанимали новых людей.

А дикари тем временем терпеливо сидели на месте и уходить не собирались. Да и каких-то конфликтов среди них заметно не было. Я не стал продавать арбалет укомплектованным и сохранил на память его прицел, с помощью которого частенько осматривал окрестности.

Происходящее по обе стороны стены мне совершенно не нравилось, ведь я оказался без запасов и с больной рукой на перевязи. Принц обещал, что она окончательно заживёт в течение нескольких дней, а пока приходилось её максимально беречь. Остаток дня после расставания с роем я провёл в общей ночлежке под открытым небом, но после первой же ночёвки зарёкся туда возвращаться. Тамошние обитатели то и дело нападали друг на друга за кусок хлеба, а уж меня там и вовсе назначили главной добычей. Ещё бы – лицо не как у конченого дегенерата, оружия нет, зато имеется недешёвая механическая конечность.

Еле ноги оттуда унёс, порезав нескольких бомжей по дороге. Повезло, что они не смогли договориться меж собой, вместо этого сцепившись друг с другом. Отделался несколькими синяками и новыми дырами в пончо. Следующую ночь я провёл уже рядом с постом охраны вместе с ещё несколькими сметливыми одиночками. Стражники не прогоняли нас, но взамен мы были обязаны отдежурить пару часов на стене, чтобы стражники нормально выспались.

Раскол между ними и запасливыми торговцами с каждым днём только ширился, а мятежники не желали как-то сглаживать углы. Воду никто не собирался распределять по всем застрявшим в форте, все хотели в первую очередь обеспечить себя любимых. Простой народ понемногу зверел и закономерно винил во всех бедах власть имущих. Ситуация могла вспыхнуть в любой момент.

Между тем мои деньги даже при жесточайшей экономии таяли на глазах. Увы, подрабатывать грузчиком я не мог, а в охранники таких заморышей не брали. Так что пришлось болтаться за бортом местной биржи труда.

По всему выходило, что в скором времени придётся продавать кольчугу. Мне ещё повезло, что потасовка в ночлежке стала единственной попыткой меня ограбить. Прямо удивительное дело, что до сих пор ко мне никто не подвалил с предложением, от которого нельзя отказаться. Забыли, наверное, во всей этой суматохе.

Тут у многих уже потихоньку начинала ехать крыша, и потасовки вспыхивали чуть ли не каждые несколько часов. Не обходилось и без погибших, которых кремировали в специальной печи на отшибе форта. А ближе к вечеру третьего дня без воды случилось то, чего я опасался больше всего – массовое побоище.

Начало уже не сулило ничего хорошего. Схлестнулись люди двух самых влиятельных торговцев, и с каждой минутой количество участников неуклонно росло. А одинокие стражи правопорядка явно не спешили лезть в свалку посреди опустевшего рынка, предпочитая отыгрывать роль сторонних наблюдателей. Там уже схватились всерьёз, не стесняясь применять колюще-режущее оружие. Кто-то пытался урезонить сцепившихся, но безрезультатно.

Именно в этот момент я отчётливо понял, что крепости без посторонней помощи не выстоять. Ведь решающую роль играют вовсе не укрепления, а воинский дух. Его же здесь и близко не наблюдалось. Местным силовикам катастрофически не хватало дисциплины и тактического хладнокровия. Ведь они сами в прошлом являлись обычными работягами, далёкими от службы в войсках. Поэтому не могли понять, что закапывают себя собственными руками. Так что вместо разгона, они решили показать, кто в форте хозяин.

Внезапно мятежники повалили со всех сторон, снося разобщённых охранников. Сражались они на чьей-либо стороне или просто стерегли вверенный ларёк – никого не интересовало. Били всех одинаково. Редко кому из дружин удавалось оказать достойное сопротивление, поэтому очаги сопротивления быстро гасли один за другим.