Застрявший в «Возрождении»

После этого мой непонятный «Статус» расширился, разблокировав недоступные обычным аборигенам функции. И если карту с прочими прибамбасами ещё можно списать на управляемые галлюцинации, царящие в моей голове, то бедного мечника трахнуло током взаправду, на все двести двадцать вольт. Будто он розетку взасос поцеловал.

Выходит, что я — тёмный джедай! Кто там из них молнии пускал из рук? Император Палпатин вроде бы…

Хотя сработало это пока что только при непосредственном контакте. Тут скорее аналогия с электрическим скатом напрашивается.

От дальнейших размышлений меня отвлекла вернувшаяся Двойка. За прошедшие сутки ей заметно полегчало, хотя на тёмной коже жженоземки по-прежнему аллели многочисленные рубцы и ожоги. Бывшая наёмница не обращала на раны ни малейшего внимания, лишь иногда морщилась при особо резких движениях.

С лезвия её меча капала свежая кровь, так что я тут же бросил инструменты и схватился за арбалет.

— Что случилось?

— Паука в зарослях встретила, — радостно оскалилась она прореженными зубами. — Дайте мешок, я мяса щас принесу. Пожрём наконец-то!

— Паук? — переспросил я, сверившись на всякий случай с переводчиком.

— Да не трясись ты, он не ядовитый. Такие только на болотах бегают, а тут самые обычные.

Услышав про членистоногих, Осень заметно напряглась и стала озираться по сторонам. Да и я невольно окинул близлежащие кусты внимательным взглядом, не шевелится ли там что-нибудь подозрительное.

— Они на открытое пространство не выходят, — успокоила нас Двойка. — Только по зарослям всяким шарятся.

— Как они хоть выглядят?

— Окраново вымя! Как траханные пауки! Такие кожаные мешки с дерьмом, бегающие на острых лапках. Зазеваешься, и они тебя на ломти порежут. Так что будь осторожен, справляя нужду.

— Даже не сомневаюсь, — проворчал я. — Среди обитателей вашего дебильного мира мне ещё не попадался кто-то, не способный прикончить человека.

— Просто всех остальных уже сожрали, — хохотнула девушка, забирая матерчатый мешок у кухарки. — Ах да. Смотри, что нашла.

Она протянула мне трофейный нож, принадлежавший кому-то из часовых. На узком лезвии дрожал крохотный чёрный шарик, чуть больше кунжутного семечка.

— И ты только сейчас это говоришь?! — вскинулся я. — С лекарства и надо было начинать!

— Рано радуешься. В чистом виде Панацея может прикончить мелкую. Запросто.

У меня тут же перед глазами возник образ мёртвого Костика в лужице тёмной крови. Да и я сам едва отъехал, особенно во второй приём этого «лекарства».

— А что на счёт как-нибудь её разбавить? — уточнил я. — Это реально?

— Нет, — покачала она бритой головой. — Нужен сок Железного дерева либо перегонная нефть. Это всё быстро портится, так что искать старые запасы здесь бесполезно. Всё давно выдохлось, даже выпивка.

— Какие у Лифф шансы, если мы рискнём?

— Ну, она либо сдохнет, либо нет.

— Значит, пятьдесят на пятьдесят…

Двойка в ответ развела руками. Осень тоже не решалась что-то советовать, но я и без неё прекрасно видел, что девчонке всё хуже. Она едва дышала, а бледностью кожи могла посоперничать с мелом.

— Так что решишь?

— Действуй.

— Ха! Я уж думала, ты до конца времён будешь мяться…

Жженоземка присела рядом с пострадавшей и одним движением срезала все бинты, не тратя время на разматывание. Гематома успела сильно потемнеть и ещё больше разрастись вширь. Мечница поднесла лезвие ножа к ране, пока не коснулась её плоской частью. Чёрная капелька шустро дёрнулась к живой плоти и размазалась на ней крохотной кляксой, а затем внезапно впиталась, не оставив и следа. Всё, назад дороги нет.

Через несколько секунд Двойка склонилась над Лиффией и с удивлением произнесла:

— Хрустит.

Я тоже приник к голове девчонки. Оттуда действительно раздавалось лёгкое потрескивание, с каким ломаются морские ракушки под ногами.

— Похоже, ей черепушку проломило, — присвистнула бывшая наёмница. — И как она ещё столько протянула…

Гематома прямо на глазах стала желтеть и рассасываться, но тут резко вскрикнула Осень, державшая девчонку за руку:

— Сердце! Я его не чувствую!

— Окранова жопа! — прорычала Двойка, приложив руку к её тонкой шее. — Говорила же, что это опасно. Слишком серьёзная рана для такой дохлячки. Всё, конец.

Я в бешенстве сжал кулак, но мечница кругом права — Панацея забрала у пострадавшей слишком много жизненной энергии для восстановления, и её ослабленный организм попросту не выдержал. Видимо, у Костика случилось тоже самое. Пульс в худеньком теле полностью отсутствовал и никаким массажем тут уже не поможешь.

Лиффия умерла.

— Мне очень жаль, — легонько тронула меня за плечо Осень.

— Не стоит, я ни к кому эмоционально не привязываюсь.

— Тогда можно мне проводить её душу молитвой?

— Рановато. Она всё ещё числится в отряде.