Заступник. Проклятье Дайкоку

Но, поразив метким ударом в живот, я сразил еще одного нападавшего и прорвался к Куросаки. Взмахнув своим вакидзаси, он отбил вверх вражеский клинок так, что тот вырвался из рук мятежника и отлетел в сторону.

Куросаки пнул врага в колено и замахнулся нанести решающий удар, после которого голова одного из мятежников должна была навсегда отделиться от тела. Но на моих глазах Рюсэй застыл. Его глаза осоловели и потеряли блеск. Глухой удар по сзади по голове я слышал даже сквозь шум. Его ноги подкосились и он навзничь рухнул лицом вниз.

Что-то мне подсказывало, что после такого падения он явно недосчитается нескольких зубок и месяц будет ходить с фиксирующей повязкой на носу, после выравнивания перегородки. Если выживет.

А он выживет. Я не позволю ему умереть.

Сам того не понимая, я просто громко заорал, словно издавая боевой клич и кинулся на двоицу, что зажала Куросаки. Первый не успел еще выровнять равновесие после пинка, поэтому я всадил ему палицей прямо по зубам. Его голова дернулась так, что он ушибся левой частью о стенку контейнера и безвольно сполз по нему.

Второй же твердо стоял на ногах. Я не собирался с ним церемониться. Просто кинулся к нему, обрушивая удар за ударом. Сил во мне после прокачки было столько, что я ни капли не смущаясь, осыпал изгнанника просто градом тычков.

Сначала он держался уверенно, блокируя каждый мой удар. Но темп я держал такой, что вставить хотя бы маленький легкий тычок ему не удавалось.

Бам. Он оступился. Я почти достал его, лишь чиркнув окончанием палицы по его грудине. На лбу выступил пот, а в глазах мятежника поселилось выражение замешательства и легкого удивления.

А я в этот момент жалел только об одном: что не послушал Дайкоку, когда он сказал, что мне надо прокачаться как можно сильнее. И почему я только не впитал всю ту сумму денег, что оставили мне Арчибальд с Чо? Сейчас невесть что происходило бы, если бы я впитал ее всю.

Но имеем что имеем.

Я сделал ложный выпад, отчего изгнанник по инерции выкинул свою дубину вперед, чтобы блокировать мой удар. Но он ошибся. Впервые за все это время нашей пляски я сделал обманный финт, потому что до того я просто безостановочно бил его. Вот и вся простая математика.

Он ошибся и за это тут же схлопотал ударом снизу-вверх прямо по подбородку. Его челюсти схлопнулись с таким звуком, что если бы в этот момент ему кто-то вставил стальной лом, уверяю, он бы его перекуси надвое.

Глаза изгнанника закатились, а все тело пошло по инерции назад. Он рухнул, как подкошенный, вытянув ноги струной, но мне до него не было дела.

Я подскочил к Куросаки, что лежал на земле без сознания и пошлепал его по щекам.

— Куросаки, подъем, солдат, — сказал я не то на английском, не то на японском. От волнения за его жизнь у меня слегка заплетался язык. Сердце стучало в бешеном ритме от такого темпа битвы, но с этим я ничего не мог поделать.

Слегка дрожащими от напряжения пальцами, я раскрыл его веки. Зрачок Рюсэя среагировал на свет и тут же сузился. Значит мозг еще работает и он жив. Может быть получил сотрясение, но жить будет. Надо бы его отсюда вытащить как-то.

— Что тут у нас? — раздался голос позади меня. — Малыш Кэнтаро снова спасает своего старшего братца-недотепу? Как интересно!

Мне не нужно было разворачиваться, чтобы понять кто стоит за спиной. Нагаката-сама собственной персоной. Но я все же повернулся. По его лицу было понятно, что он явно пришел мне не Куросаки помочь вытаскивать. В его правой руке был тонто, с острой грани которого капля за каплей срывалась густая кровь. Вся одежда перепачкана, а лицо перекошено в сумасшедшей гримасе.

— Я говорил тебе, Кэнтаро, что в этом мире нет чести. Говорил⁈ — рявкнул он.

— Ее нет только в твоем воспаленном мозгу, — сказал я спокойно и выпрямился во весь рост.

Все его нападки меня доконали. Сейчас мы остались одни и ни одна живая душа не сможет доказать, что в этой суматохе его покалечил я. А именно это я и собирался сделать, потому что его наглость, сумасшествие и безумие у меня стояли поперек горла.

Пусть делает что хочет, но когда это все перебрасывается на меня — терпеть больше не стану.

— Че ты там вякнул? — спросил он, сузив и без того узкие глаза. — Жить надоело?

Я крутанул палицу восьмеркой и встал перед Куросаки.

— Так и будешь свои яйчишки мять или уже начнешь пытаться меня прикончить, что и собирался сделать с самого начала? Когда людей своих подослал, когда требовал юбицумэ и я отказался? Когда приставил ко мне слежку. Когда заказал сбить на перекрестке?

— Повезло тебе, сучонок, что байк у тебя резвый. Ну ничего, будет мой, после того, как я тебя прикончу! — выкрикнул он и кинулся в мою сторону.

Было видно, что он на взводе. Адреналин бил в голову, но его тело двигалось медленнее, чем мое. А это, в свою очередь, говорило том, что перед тем, как добраться сюда — ему пришлось столкнуться не с одним и даже не с двумя изгнанниками.

Я позволял ему себя атаковать. Мы плясали друг вокруг друга. Лезвие тонто мелькало поочередно с каждой стороны от меня, но ему никак не удавалось достичь цели. Воздух свистел.