Застывший Бог (СИ)

- Все равно, – я искоса глянул на Амоса. – негоже как-то...

- Почему? – Старик смотрел на меня, изучал, и это меня раздражало – ты же вольный охотник. Ты сам убивал ночных. Стрелял в них без предупреждения. Случалось?

- Это другое...

- То же самое.

- Я был у него на допросе. Он мог искалечить меня. И не стал.

- Это потому что я сказал доставить тебя живым и невредимым. Только поэтому. Трясся за свою драгоценную шкуру. А так, он бы тебя в отбивную превратил...

- Возможно. Но все равно. Негоже.

- Ну ладно... – Амос поднял свой коммуникатор, и позвал: – Фер, Джарвис – “осина”.

Я увидел, как в шедшей к нам группе блондин слева от Карела замедлил шаг, и расстегнул кобуру.

- Карел! Беги дурак! – Крикнул я.

Вампир услышал, запнулся на шаге, обернулся, увидел блондина, – а может только дуло его пистолета – и сделал непроизвольный шаг назад. Последнее его движение. Пистолет блондина негромко хлопнул два раза, с глушителем этот звук был негромким, – и Карел разметав полы своего стильного плаща, будто крылья, повалился на старое поле. Блондин подошел, и выстрелили сверху вниз еще два раза.

Я развернулся к старику. Русанка уже успела переместится к старику за спину коляски.

- Ты...

- А, – Амос улыбнулся. – ты сентиментален Михаил. – Это хорошо. Значит не ударишь партнеру в спину.

- Зато ты сделаешь это очень легко.

- Ты мне нужен. Это бережет тебя лучше всех пустых обещаний и клятв. Сейчас ты злишься. Но за что? Я только устранил угрозу.

- Я злюсь... потому что ты якобы посоветовался со мной, а сделал по-своему.

- Я высказал свои соображения. Ты не привел в ответ веских аргументов. Эх, молодость... Ты сентиментален. Но теперь ты можешь себе это позволить, Михаил. Знаешь, для того чтобы один мог сохранять чистенькие руки, нужно чтобы у другого они были в грязи. Я не против если ты будешь чистеньким. Я позабочусь об остальном. Это и называется партнерство.

- Дерьмо...

- Так уж устроен этот мир.

Мы встретились с охраной Амоса, и пошли к центральному выходу. Спокойные парни с цепкими глазами. Из них выделялся только один, – своим расстроенным выражением лица. По одежде я узнал того самого снайпера, которого мы заставили сбросить его винтовку с верхнего яруса. Сейчас он нес свою подобранную винтовку на руках, будто раненного товарища, осматривал прицел, и огорченно цокал языком.

- Ты хоть знаешь сколько стоит эта винтовка, парень? – Горестно вопросил он, заметив мой взгляд.

Я оглянулся на поле, где в грязи и пыли остался лежать Карел, и ответил:

- Не дороже жизни.

И вот, наконец мы оказались в гробнице Перуна.

Это была дивная пещера, со стенами из белого непрозрачного льда, с ледяными колоннами сросшихся сталактитов и сталагмитов. Все это искрилось и переливалось стылыми цветами радуги на свету. Светился сам лед, свет шел и от стен и от колонн, и пещера утопала в мягком, рассеянном, переливчатом сиянии. Мы с Русанкой шли вперед. Быстрой тенью промелькнул по краю сознания вопрос – а где Амос и остальные? Но вопрос мелькнул и забылся, будто силуэт рыбы в глубокой воде... Я вел, почти-что тащил Русанку за руку. Скорей-скорей! Там – впереди долен был быть саркофаг Перуна! Мы поднялись по хрустальным ступеням, и – он возник перед нами неожиданно, будто из неоткуда.

- Тебе не страшно? – Вдруг спросила Русанка. – Увидеть живую Богиню?

- Бога, а не Богиню. – Привычно поправил я её, подходя ближе к саркофагу.

Как и все в этой пещере он был сделан изо льда. Огромный ледяной кристалл вырастал в центре залы на возвышении лестницы, будто трон в фантасмагорических царских палатах. А внутри, в центре кристалла застыла окованная, навеки схваченная ледяным монолитом фигура.

- Смотри-смотри! – Обрадованно закричала Русанка, показывая пальцем. – Видишь? Богиня!

Я поглядел по её указке, и увидел, что у фигуры, заточенной во льду, действительно видна основательная женская грудь. Вот оно как...

- Ты ниже-то, ниже погляди, – указал в свою очередь я.

Русанка рассмотрела что было ниже, и охнула.

- Ой! А как же это?

- Да вот так... – растерянно пробормотал я. – Если подумать, логично. Не зря же древние мифы говорят о том, что сперва были андрогины, и только потом появилось разделение на женщин и мужчин...

При этих моих словах все подёрнулось дымкой, заволокло будто дымным занавесом, а потом этот занавес рывком сорвало, и унесло.

И я проснулся.

Тьфу!

Прости Перун-батюшка, и присниться же такое...

Сонная одурь прошла, и голова встала на место. И я вспомнил где нахожусь, от меньшего к большему: В кровати. В своей комнате. В доме принадлежащем Амосу. Недалеко от Женевского Озера. На территории курортного частного поселения, защищенного приватными военными, вплоть до систем ПВО. Место для людей, которые даже в нашем неспокойном мире могут позволить себе спокойно отдохнуть. Мы прилетели самолетом вчера, потом добирались на машине, приехали поздно, разместились, легли спать... Часы на стене светились в темноте изумрудными цифрами. Четыре часа утра... У меня в голове всегда были свои “часы”, – полезное свойство – я никогда не просыпался раньше времени. Если только...