Застывший Бог (СИ)

- Момент, – успокаивающе выставил руку я. – Как раз к этому подхожу... Значит, у другой ветви наших предков, на эта же птица называлась “КУккута”, что и сохранил санскрит. (Слово это, кроме прочего, означает и вспышку пламени, и трескающую огнем головешку). В русском говоре в этом слове звук “т” превратились в “ш”, и после череды превращений “Куккута” превратилось в “Кокош” – так называли петуха и у Русские в старину, так сейчас называют его, например, Словаки. Итак, “Кур”, или “Кокош” означает примерно “Пылающий” – то есть носящий пылающий гребень. Огонь издревле был символом чистоты, – ведь пламя пожирает любую заразу, и убивает даже микробов. Санскритское слово “Чокша” – (а мы помним что “Ч” и “К” в санскрите легко переходят друг в друга; Чокша-Кокша) – происходит от все того же “Чур”, и наше слово “Чистый”, которое является ему переводом, все еще сохраняет ему какое-то созвучие. И вот, головной убор, символизирующий пламя приносящее чистоту, стали носить на голове девушки. Делать они это могли только до свадьбы, пока не теряли непорочность. Назывался этот убор у нас на Руси “Кокошник”, а у наших дальних родственников, ушедших жить в Индию – “Куду”. Кокошник – это олицетворение ореола пламени, сияния чистоты женщины. Точно так же цари-мужчины носят на голове пылающие солнечным золотом царские венцы – олицетворение сияния власти. Верно же говорю?

- Верно, – весело согласилась Русанка. – Но что из этого следует?

- А что? – Спросил я.

- А то, что ты сам сказал. В древности, ВСЕ женщины носили на головах сияющие венцы. А из мужчин это право смог выторговать себе лишь один – Царь-Жрец. – Русанка победно выпрямилась. – Теперь-то понимаешь, кто из мужчин и женщин изначально является высшим существом, созданным повелевать?

- Тьфу! Ну опять ты за свое... – Хлопнул я ладонью по подлокотнику скамейки. – Все тебе борьба полов покоя не дает... Кстати, ведь “чур\кур” означало не просто пламя, но пламя данное людям богами от “Головы-Солнца”, – то есть пламя являлось кудрями с солнечной головы. Поскольку волосы обвивают, огибают голову человека, так же как пламя окружает то что сжигает, то в санскрите “Куд” стало обозначать “Изгибать”, “Кут” – “Гнуть, и у нас русские мамы до сих пор потеплее КУТают детей, – обгибают пеленками, – чтобы те не простудились... Поэтому в санскрите слово “Чуда” означает так же “вихор волос”. Сравни-ка это с нашими словами “ЧУб”, “ЧУприна” и “КУДри”. Да в довесок и “Коса”. Все-таки у наших предков связь с богами намного крепче была, чем у современных людей. Для них “по образу и подобию” не было пустым звуком. Они-то точно знали, в чем это подобие состоит... ой!..

- Чего – встревоженно подвинулась ко мне Русанка.

- Опять Он на связь лезет. – Пробормотал я, растирая переносицу. – Добит в голову как тараном. Неймется ему... Проводи меня пожалуйста, в комнату.

Через две с половиной недели. Всего через две с половиной недели я знал – где.

Я сообщил об этом Посье. Не до точки – точные координаты я пока приберёг, но примерный район обозначил.

- Отлично, – сказал Поль Посье, когда я сообщил ему о своих успехах. – Я доложу господину Пайджу. – Он задумчиво почесал подбородок. Значит, север... – Нам нужна теплая одежда. И надо проверить, нет ли в том районе геологических партий. Это осложнило бы дело...

Амос Пайдж примчался в поместье на следующее утро. Поль Посье спустился в иерархии охранников на второе место, потому что вместе с Пайджем прибыл Франц Фер – личный ближний телохранитель, и глава команды.

Завертелась подготовка к экспедиции. В поместье отрубили связь и интернет – мы перешли в режим информационной автономности. Правду говорят – деньги, это рычаг которым можно перевернуть мир. Собственно, моя “подготовка” заключалась в том, что я заказал, примерил и подогнал свои одежду и снаряжение. А потом несколько дней слонялся по поместью. Не скажу, чтобы я был этим угнетен – теперь хотя бы я не впадал в транс. Приятно, знаете ли, когда твоя рубашка не закапана собственной слюной, потому что интервьюируя бога, ты непроизвольно расслабляешь лицевые мышцы и забываешь закрыть рот, да... Днем я проводил время в закрытом тире, постреливая с охранниками. Я не уступал в скорости Посье, но всегда проигрывал ему в точности. Его “Манюра” укладывал в центр мишени буквально пулю в пулю. Он был первоклассный стрелок, хоть и несколько самодовольный... А ночью я того – конспирировался с Русанкой.

Это можно было бы назвать курортом, золотым отпуском.

Если бы в воздухе не висело некоторое напряжение.