Застывший Бог (СИ)

Левой рукой дед все еще тянулся достигнуть своего бога. А в правой, поджатой рядом с лицом, он все еще сжимал пистолет. Та самая – его – “Огненная Звезда”, – “Стар Файрстар Плюс” из которой и я бывало стрелял в детстве... Удлиненный двадцатизарядный магазин, все еще был в рукояти. Но затвор застыл на задержке в заднем положении, оголив перекошенный ствол – он успел расстрелять все патроны до железки. Я залез в свой подсумок, достал магазин от пистолета, и выщелкнул оттуда один патрон. Затем аккуратно приподнял сухую руку мертвеца, нащупал кнопку выброса и отделил магазин дедовского пистолета. Туда я вставил свой патрон, загнал магазин обратно, отведя затвор назад, отпустил. Сухо клацнуло, затвор загнал патрон в ствол, – десять лет сжатия не ослабили пружину; испанская сталь была хороша. Теперь дед снова был вооружен.

Не к лицу воину лежать без оружия.

Рядом раздались шаги. Подошел Амос, и встал рядом. На деда он даже не посмотрел. Что ему был дед... Он неотрывно, будто зачарованный смотрел на возвышение, где лежал саркофаг.

- Это он? – Лихорадочным тоном спросил Амос. – Это же... он?

- Да, – я поднялся на ноги. – Это он.

- Индра, Перун, Уран, Юпитер, Зевс, Один, Менге Кёк Тенгри... – Амос перебирал на языке эти имена из бесконечного списка. – Я все-таки нашел его. Нашел! Поднимай же его! Буди скорей! Я рискнул всем, – и снова выиграл. Самая крупная ставка – на жизнь! Я буду жить! Я не умру! А-ха-ха-ааа!...

Амос вдруг оборвал свой смех.

Сипло шумно, глубоко вдохнул.

Сгорбился.

И застыл.

Я повернулся к Амосу, взглянул на его побелевшее лицо, сине губы и застывшие глаза.

- Штюрмер! – Крикнул я, – Медик! Сюда, ну, быстро!

Личный медик Амоса подскочил, завозился вокруг, а затем как-то резко замедлился в движениях, и повернувшись ко мне отрицательно покачал головой.

- Всё.

- Что “всё”, он же стоит!

- Его держит экзоскелет. – Штурмер развел руками. – Всё. Он мертв. – И уже обращаясь больше ко мне чем к себе, раздумчиво добавил. – Чудо что он вообще протянул так долго... Железный старик.

Я смотрел на вертикально застывшего Амоса. Умер смеясь. Немногим в конце жизни выпадает такая роскошь. Надеюсь, он не успел понять, что с ним случилось. И ушел ощущая себя счастливым победителем.

А может быть успел.

Может быть, теперь он уже знал, что смерть, это не так уж и страшно.

Телохранители, – теперь уже бывшие телохранители Амоса – подошли к нам, обступили тело Амоса полукругом.

- Старый хрыч, – Покачал головой Хьюз, – помер. Надо же было выбрать такое время.

- Таскал с собой десять охранников и одного врача. – Хмыкнул Сундсрем. – Надо было наоборот.

- Тогда ты не получил бы работу. – Лениво посмотрел на Сундстрема Кренц. – Нанять такого болвана как ты, можно только в группе.

- Поцелуй меня в тыл. – Лениво отозвался Сундстрем.

- Легче, джентельмены, – Обвел глазами подчиненных Франц Фер. – Проявите уважение к нанимателю. Он честно выполнял свой контракт.

- И мы честно выполняли свой, – Отозвался Хьюз. – мы берегли его от пуль. А наши высказывания точно его не ранят.

- От старости телохранители не укроют, – пожал плечами Литке.

Пока телохранители философствовали, личный врач Амоса, Штюрмер, собрался с мыслями и повернулся к группе:

- Господа, позвольте минутку внимания. Как видите, ситуация изменилась. Ваш наниматель мертв, что автоматически аннулирует ваш контракт. Смерть это, конечно, всегда печально... Но в нашем случае, это даже некоторым образом упрощает ситуацию. Позвольте представиться, и прояснить вам некоторые моменты: Меня действительно зовут Элиас Штюрмер. Я не только был личным врачом Амоса Пайджа. Я также уполномоченный представитель совета директоров компании Панпрод.

“Твою медь! – Вот и все что я подумал в тот момент.

- Шпик, – фыркнул Посье.

- Я предпочитаю термин, наблюдатель, – развел руки Штюрмер.

- Ад кровавый! – весело оскалился Джарвис. – Дед до усрачки боялся утечки, а шпик оказывается все это время скармливал ему пилюли с ложки, и втыкал иголки в дряблый зад. Не ты ли уморил старого пердуна?

- Позвольте уверить, я тут не при чем, джентльмены – с чувством оскорбленного достоинства открестился Штюрмер. – Я никогда бы не поступил бы так. Я ведь действительно дипломированный врач, исповедую принципы врачебной этики и европейского гуманизма, а кроме того, мне никто не давал такого приказа. Моя задача была только наблюдать за состоянием здоровья, и поведением господина Пайджа, и... информировать об этом совет директоров. В последнее время, эмоциональное состояние господина Пейджа было несколько... нестабильным. Что и вызывало у совета законную обеспокоенность. Когда господин Пайдж организовал эту, должен сказать, авантюрную экспедицию, он в припадке мнительности, даже разбил мой телефон, лишив меня возможность регулярно поддерживать связь с советом. События развивались стремительно, и в результате привели нас сюда.