Застывший Бог (СИ)

Русанка лупила слева из-за колонны, за мной было тронное возвышение, передо мной – наемники. Я вскинул автомат висевший на одноточечном ремне, и перечеркнул очередью Франца Фера, а может и кого-то еще из бывших рядом с ним. Одновременно я сместился назад-влево, пригибаясь, и прикрылся от врага телом бедолаги Амоса, который все еще стоял поддерживаемый своим медицинским экзоскелетом.

В него – сквозь него – тут же ударило тяжело обсыпав меня пластиком и просвистев над головой воющей смертью, – гражданский зкзосклет не был преградой для автоматных пуль. Я на чистых инстинктах в два прыжка взлетел вверх по ступеням, и перепрыгнув спрятался за ближайшее укрытие.

Мгновение спустя я сообразил, что укрылся за саркофаг.

Его саркофаг.

Некогда было думать, я сгруппировался, перекатился ближе к правому краю, и качнувшись высунулся сбоку вместе с автоматным стволом.

Передо мной мелькнул зал, усеянный трупами, – теми старыми десятилетней давности иссохшими телами, к которым прибавилось еще четверо. Четверо наемников лежали на полу. Трое Русанкиных. Двое лежали лицами вниз, и я опознал только Сундстрема. И один мой – Фер. Двигался там внизу только Амос; – мелкими шажками из стороны в сторону нелепо дергался его экзоскелет, пытаясь компенсировать сбившие стабильную вертикальную стойку пулевые удары. Остальных наемников не было видно, они рассыпались и укрылись за колоннами. Русанка слева, и я по центру, – вместе мы образовывали позицию для перекрестного огня, что немного смягчало перевес врага, но дело шло по острию бритвы.

Из-за колонны справа высунулась чья-то харя со стволом, и дала по мне очередь.

Я влепил в ответ, слыша как по саркофагу тяжело ударили пули.

Мы оба промахнулись.

Это был Клейхилс.

- Не стрелять! – Закричали внизу, и я узнал голос Поля Посье. – Не стреляйте по этой чертовой штуке!

А, паскудники боялись стрелять по саркофагу.

- Эй Поморцев! – Крикнул снизу Поль. Голос его доносился из-за левого ряда колонн; значит часть из них откатилась и туда.

- Фер мертв! Поздравляю с повышением Посье! – Зло крикнул я.

- Спасибо. – Со своим мягким акцентом отозвался француз. – Сдавайся, Поморцев! Ты же понимаешь, что мы задавим огнем. Не доводи дело до гранат. Решим все миром. Ты будешь жить, мое слово.

- Бычье дерьмо! – Завопил внизу кто-то искаженным голосом. – Миром?! Да я ему кишки вырву!

- Заткнись Кренц!.. – Рявкнул Посье.

Воспользовавшись краткой передышкой я решил улучить момент, и посмотреть, как там Русанка. Справа из-за саркофага мне не было её видно, и я укрываясь за ним сместился и выглянул слева.

Она сидела лицом ко мне, прижавшись спиной к первой колонне в ряду. Единственная позиция, откуда её не могли достать ни с какой точки обоих рядов колонн, – пока я еще держал фронтальную позицию. Левая рука Русанки висела как тряпка, бедро и предплечье заплыли красным. Автомат с отстегнутым магазином бесполезно висел на ремне. Пистолет, судорожно сжатый в правой, ходил ходуном. Лицо было белее мрамора, и глаза... Жизнь убегала из неё. Мы встретились глазами. Она судорожно кивнула, и где-то под сердцем у меня будто резанули ножом.

- Дашь гарантии, Посье? – Мертвым голосом спросил я.

- Мое слово!.. – Чрезвычайно твердо ответил Посье. Наверно так клялись мушкетеры в романах старика Дюма... И что-то он сказал еще. Но я уже не слушал. Я и спросил-то, только чтобы выиграть пару секунд.

Пора было вызывать кавалерию.

- Активация! – Сказал я в радио. – Михаил Поморцев. Пароль “Венёв”. Режим – зачистка.

Секунду стояла тишина. Затем внизу в зале послышался короткий металлический гул, чей-то испуганный крик. А потом замолотили тяжелые пулеметы.

Все я знал. И частоту связи, и порядок дистанционной активации из ждущего режима, и даже дневной пароль, – который до сих пор действовал, потому что никто так и не сменил его за десять прошедших лет. Даже голос мой, записанный образцом десять лет наверно был узнаваем – тембр так и не сменился. Я не был приоритетным командиром. Но все приоритетные командиры были мертвы, а я был полноправным членом экспедиции. И он был обязан меня защищать. И слушать мои команды. Мой глупый стальной козырь.

Мой бог из машины.

Герион.

Я знавший теперь последние минуты деда, так будто это были мои минуты, – знал что он делал там, лежа на ступенях, все еще тяня руку к саркофагу, и понимая что уже не дотянется. Он отдавал последний приказ исполнительной машине, которая пришла сюда вместе с ними для защиты – и никого не смогла защитить. Потому что не знала, что делать, когда её командиры стреляют друг в друга... Дед отдал последний приказ: – переход в режим минимального энергообеспечения, активация по команде. Он сделал это для тех, кто должен был прийти сюда после него, в поисках Бога. Чтобы их не встретила боевая машина, начиненная смертью.