Застывший шедевр

Музыка в этой части коридора была не слышна. По мере их продвижения менялся состав воздуха, он был будто разряжен, дышать стало тяжелее, во рту появился кислый привкус. Кира почувствовала, как липкий пот пропитывает кожу. Они дошли до конца коридора. Перед ними была единственная металлическая дверь с табличкой «Опасно, ядовитые вещества», и Бирк, не мешкая ни секунды, потянулся к дверной ручке.

Как только он распахнул дверь, на них хлынул поток адского смрада. Оба закашлялись. Бирк чертыхнулся, снял пиджак и прикрыл им нос. На Кире было только платье, и она защитила дыхательные пути, скомкав подол в несколько слоев, при этом ее ноги оголились почти до бедер, но сейчас было не до стеснения.

Подавляя рвотные позывы, Бирк дал ей знак остаться в коридоре, а сам бегло осмотрел освещенную красной лампочкой комнату, заставленную металлическими столами, на которых лежали части человеческих тел. В центре он увидел конструкцию, на которой были подвешены вниз головами три трупа. Бирку многое пришлось повидать, но даже его эта комната заставила содрогнуться от ужаса.

Он осмотрел тела, заглянул в распухшие лица и сказал искаженным от брезгливости голосом:

– Один из трупов точно Поликарпов-старший. Видимо, Цапакин тренировался на подопытных, а когда состав был найден, опробовал на всех девяти учениках.

Бирк показал на женский труп и спросил:

– А это не пропавшая медсестра?

Кира не отозвалась, и он оглянулся. В дверном проеме ее не было. Расмус скрючился и отшатнулся, будто получил удар под дых. Только не это! Он был уверен, что Химик не тронет Киру.

– Кира? – сначала робко, а потом громче крикнул: – Кира!

†††

Приступ тошноты нарастал. Кира решила отойти подальше от зловонной комнаты, обернулась и столкнулась нос к носу с Вольдемаром Чингаровым в образе чернокрылого ангела. Кожа на обнаженном теле поблескивала, как ночное небо. Победоносная улыбка озаряла припухшее лицо. Отрывистые реплики Бирка все еще доносились из глубины комнаты. Ее рот распахнулся в безмолвном крике. Отреагировать майор не успела, в следующую секунду через все тело прошел электрический ток, и она упала в руки последнего ученика Химика.

Щелчок. В коридоре воцарилась тьма. Нацепив на голову монокуляр, Вольдемар Чингаров нес в сторону лаборатории обездвиженное тело следователя. Он не спешил, пока вопль доктора не застал его на полпути. Послышался металлический лязг, видимо, доктор пытался выбраться из «прозекторской», так называл это помещение наставник, и зацепил лотки с инструментами.

– Кира!

Чингаров толкнул ногой дверь в лабораторию, опустил тело майора на стол и поспешил к потайной двери. Внешне она выглядела, как дверца шкафа, а на самом деле служила проходом в скрытое помещение.

Голос доктора нарастал, и Вольдемар поспешил. Распахнул дверь и подставил стул, чтобы та не закрылась, пока он будет заносить тело. Ему не нравилось, что в последний момент наставник внес изменения в их отработанный до мелочей план. Хромоногий доктор и следователь из отдела профайлинга должны были стать частью инсталляции «Девять ниш».

Наставник планировал поставить два кресла спиной друг к другу, создавая вид, будто они изучают тех, кто увековечен в своем величии. Не понравился Вольдемару и текст послания, который он запустил, перед тем как взойти в свою нишу. Уж слишком пафосно хвастался наставник насчет протирки мозгов своих учеников.

По большому счету, на данном этапе Вольдемара беспокоило только одно: успеет он закончить подготовку картины до того, как прыткий и неугомонный доктор найдет скрытое от посторонних глаз пристанище.

По какой-то причине голос Караваджо сегодня молчит. Такой тишины он не помнил со дня побега из лесного домика в день очищения и принятия «истинной» веры. Почему Караваджо его покинул в такой ответственный день? Такого он не ожидал и чувствовал нарастающую тревогу.

Наконец-то включился свет. Он опустил тело майора на металлический секционный стол и приступил к подготовке последней картины. Раздев молодую женщину, Вольдемар взглянул на ее спортивную фигуру. Почему наставник захотел поместить ее в сюжет «Экстаз Святой Магдалины»? По его мнению, ей больше подходило полотно «Святая Екатерина Александрийская». Тот же спокойный и вдумчивый взгляд. Ведь наставник не раз восторгался ее глазами. Загадкой оставался и тот факт, с каким энтузиазмом и воодушевлением он подбирал для нее туфли и это платье.

Вольдемар понюхал ее волосы. Затем потрогал ноги и плоский живот, добрался до упругой груди. Красивая. Но констатация этого факта носила для него сугубо формальный характер. Ее холодная и одухотворенная красота не находила отклика в его сердце.

– Кира! – донесся крик Бирка из коридора.

Похоже, доктор до сих пор не верил, что его помощница не просто отошла глотнуть кислорода, а находилась в смертельной ловушке. Наставнику было интересно посмотреть, как отреагирует Бирк на их последний шедевр. Для этого они даже разработали план, как затереться среди полицейских и насладиться созерцанием безутешного горя зазнайки-психодоктора.