Застывший шедевр

На глаза навернулись слезы. Кира плюхнулась на землю. В памяти всплывали рассказы друга и моменты, когда они делились чем-то сокровенным, что не доверяли больше никому. Это их сближало и создавало атмосферу взаимовыручки и поддержки. Они всегда говорили друг другу правду, даже когда она была болезненной, даже когда считали, что поступили неправильно, и нужно перед кем-то извиниться. Михкель любил повторять: «Истинный друг всегда честен и прямолинеен».

Кира перебирала фотографии, когда взгляд скользнул по знакомому лицу. От осознания, кто запечатлен на снимке двадцатипятилетней давности, на нее накатила волна горечи, обиды и злости. На обратной стороне фото была надпись: «Я и Расмус. В последний день жизни, которой больше не будет». Она вспомнила, как Михкель на ее вопрос о последнем дне разъяснил, что эта фотография была сделана за час до отъезда мамы и старшего брата. Неделей ранее его родители официально развелись и приняли решение, что Михкель останется с отцом до окончания школы.

Когда они говорили с Бирком о дне похищения, Кира видела, что он воспринимал информацию болезненно, но она и предположить не могла, что они говорят о его брате. Теперь ей был понятен его интерес. Он взялся за безнадежное дело не потому, что она его об этом попросила, а потому, что он сам его искал. Когда он предъявил ей фотографию той румынки, она подумала, что найти эту женщину через столько лет было неимоверной удачей. Оказывается, удача здесь была совсем ни при чем, он знал о ней давно, а Киру посвятил в детали, чтобы создать видимость реального расследования. Поступок доктора она посчитала предательством. Митяева была глубоко убеждена, что только на правде можно построить будущее. Видимо, с Расмусом Бирком у нее нет никакого будущего, даже профессионального.

Кира постаралась унять эмоции. К ее радости, после посещения логова Цапакина сделать это было гораздо проще.

Из туманной дымки вынырнул Алан и, найдя ее на земле, упер руки в бока.

– Что делаешь?

– Чтобы построить будущее, мне нужно разрешить проблемы прошлого.

Кира смахнула слезы и сложила содержимое коробки в пакет.

– Поехали!

– Куда?

– Я решила воспользоваться тем, что ты сегодня работаешь последний день. Поедем, заберем мои вещи из старой квартиры.

В дороге она успокоилась и все взвесила. Как бы ни была сильна ее злость на Бирка, поиск Михкеля прекращать нельзя. Но и ломать комедию Бирку она больше не позволит. Кира отправила доктору СМС и приложила снимок найденной в тайнике фотографии.

†††

Бирк оставил трость, устроился в рабочем кресле и поднял на помощника глаза.

– Впервые группа Vigilante заявила о себе в громком деле Йоханна Грубера, – начал доклад Сото и вывел фотографии из дела на экран. – В 2007 году он был приговорен окружным судом австрийского города Инсбрук к пожизненному заключению за инцест, незаконное лишение свободы, неоднократное изнасилование, содержание людей в рабстве и убийстве по недосмотру.

– Я помню это дело, – на лице Бирка отразилась череда гримас, – отец-насильник удерживал двух дочерей в подвале заброшенной фермы. Девочки почти каждый год рожали от него детей, но из-за жутких условий содержания и отсутствия медицинской помощи в живых остались только трое.

– Так и есть. – Сото кивнул и продолжил: – Отбывать заключение Грубер должен был в тюремной больнице для душевнобольных. Когда шумиха в прессе спала, его племянник подсуетился, и дяде ослабили режим. Если вы помните, он был в венском городском сенате, и после суда над его дядей многие пророчили отставку, но ее так и не последовало.

Бирк жестом дал понять, чтобы Сото не уклонялся от основной темы.

– Какой-то добрый самаритянин выследил Грубера, когда тот «навещал» своих внуков, – Сото показал пальцами кавычки, – и убил. На следствии выяснилось, что как только Грубер оказался под домашним арестом, посещения дочерей возобновились. Дочери дали показания, из которых выяснилось, что их отец ловко манипулировал людьми, знал обо всех секреты и не упускал случая пустить в ход шантаж.

– Девочки должны были находиться под присмотром полиции. Как он до них добрался?

– Должны были, но после суда они вернулись домой к матери, которая и раньше в этом вопросе проявляла благосклонность.

– Что известно об убийце?

– Никаких улик. Никаких свидетелей. Может, они и были, но в полицию никто не заявил. Дело числилось нераскрытым, пока местное газетное издание не получило портрет Грубера с пометкой «12-й» и коротенькое послание о взятии на себя ответственности за убийство некоей группой Vigilante. Позже пришли имена всех жертв. Журналисты копнули предыдущие случаи, им по какой-то причине не дали ход. Вышла серия статей, разразился скандал.

– Ты объединил случаи?

– Да, – Сото вывел на мониторы несколько фотографий, – способы убийств всегда разные, из чего я сделал вывод, что…

– Убийц несколько… – закончил мысль Бирк и потер подбородок.