Читаем Засуха полностью

На минуту оставив брата, Андрей полез в погреб за молоком. И пока в темноте искал махотку, пока поднимался, думалось вот о чём. На глазах меняется брат, и неизвестно, радоваться или огорчаться этому. С одной стороны, хорошо, что брат становится самостоятельным, умеет постоять за себя, а с другой – не граничит ли это с нахальством, с воробьиной психологией? Сейчас вспомнил Андрей эпизод из своей фронтовой жизни, когда прислали к ним во взвод молоденького лейтенанта, щеголеватого, в хромовых сапогах. И начал тот с того, что чуть ли не каждого норовил по стойке «смирно» поставить. И при каждом случае подчёркивал: «Офицер всегда остаётся офицером». Однажды он ударил рязанского парнишку, писклявого, тонкошеего, за то, что тот отказался подшивать ему воротничок на гимнастёрке. Видел Андрей, как вспыхнули щёки паренька, как он зарделся, словно невеста, а потом неожиданно всунул винтовку в рот, дотянулся до спускового крючка – и выстрел всех как громом опалил. Лейтенанта того судили трибуналом, а в роте после этого неделю царил тягостный траур, и всем казалось, что они виноваты в смерти рязанского парня. Опасность, близость смерти, перипетии войны всегда сближали людей, в единый комок сжимали, спрессовывали судьбы, а тут такой случай.

Любил Андрей людей скромных, ненахальных, ему всю жизнь претила эта воробьиная взъерошенность, диковатость и самодовольство. Об этом он и сказал Лёньке, когда достал молоко, сказал тихо, без нажима:

– Ты, Лёня, поскромней держись.

Но то, что услышал, заставило вздрогнуть:

– Не учи учёного, – скрипнул зубами Лёнька, – съешь г… печёного.

Если бы хоть на секунду потерял Андрей самообладание, он вмазал бы в Лёнькино рыло резкий удар. Но гулко колотилось сердце в груди, отозвалось колокольным звоном в ушах, и Андрей только сжал кулаки. Чёрт с ним, с лопухом этим вислоухим! Сам поймёт, что обидную глупость сморозил.

Видать, и до Лёньки дошла его пошлость, и он закрутил головой, затрещал по-сорочьи:

– Ты, прости, братка, с языка сорвалось… Ведь не хотел я тебя обидеть, не хотел… Наверное, с голодухи это. Знаешь, как мне плохо…

Он захлюпал носом, готов был разреветься, и Андрею пришлось крикнуть:

– Замолчи и успокойся!

Но ничто не исчезает в жизни бесследно, ни одно слово, даже обронённое вгорячах. Андрей долго не мог успокоиться, и как ни пытался настроиться на миролюбивый разговор с братом, тяжесть в душе оставалась. Лёнька объявил, что их отпустили на два дня на выходные и, выпив молока, ушёл из дома на «мотаню». Можно было возразить Лёньке, что сейчас в период сенокоса не до гуляний ни молодым, ни старым, но промолчал – пусть в этом молчании поймёт его рассерженность и оценит свой поступок, прочувствует, что за каждое слово надо отвечать.

Он вспомнил, что ещё утром обещал придти к Ольге и, прихватив горшок с молоком, тоже выбрался за порог. На улице помрачнело, кажется, впервые за лето затеснились на западе тучи, мрачные лохмы поползли по небу. Может быть, наконец, соберётся дождь, так безжалостно забывший свою дорогу на землю? Кажется, ни в Бога, ни в чёрта не верит Андрей, а готов сейчас упасть на колени, неистово креститься и молиться неведомому Богу, лишь бы пошёл дождь. Ему вдруг осознанно ясно стали понятны те крёстные ходы, которые проводились в его детстве, когда люди вслед за сельским попом Василием с хоругвями и иконами, с гнусавым пением двигались от деревни к деревне с мольбой о целительной влаге. Липкая духота охватила тело, когда поднимался Глухов на крыльцо дома Силиных.

Жидкий свет от лампы пробивался в окна сквозь занавески, притягивал, манил, звал к уюту. Глубоко внутри родилось сначала робкое, а потом твёрдое желание – не уходить сегодня из этого дома. Людей объединяют общая судьба, работа, жизнь, чувства и переживания. Есть это у них с Ольгой? Кажется, есть, и нечего надрывать душу, маяться и страдать.

С этим твёрдым намерением он постучал, и, когда послышалось: «Да, войдите», – Андрей решительно раскрыл дверь. Знал Андрей из своей фронтовой практики, что самое страшное в бою – это ожидание боя, его первые минуты. Вот и ему сейчас надо вынести, пережить эти первые минуты, а там… Он поклонился Ольге, возившейся возле стола, спросил о ягнёнке, не нашёлся ли, и, заметив отрицательный кивок головы, вдруг сказал:

– Ну, Ольга, собирайся!

– Куда? – она встрепенулась птицей, и даже при тусклом свете увидел Андрей, как испуганно вспыхнули её округлые, ввалившиеся глаза.

– Ко мне, дорогая, ко мне… Люблю я тебя, Ольга…

Он положил ей на плечи свои узловатые, в мозолях, руки, притянул к себе, и Ольга не оттолкнула, не отодвинулась, наоборот – обмякла, подалась вперёд. Андрей поцеловал её в горячие волнующие губы и сам, кажется, на секунду потерял сознание, ему почудилось, что ещё мгновенье – и сердце разорвётся на мелкие кусочки от любви к этой женщине. Он приоткрыл глаза, поймал растерянный взгляд Ольги и ещё раз поцеловал её. Кажется, сердце грохотало внутри громовыми раскатами, сотрясало тело взрывами, крушило сердце, память, сознание, и только грезилась ему колдовская, сказочная жизнь впереди…


Перейти на страницу:

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики
Змеиный гаджет
Змеиный гаджет

Даша Васильева – мастер художественных неприятностей. Зашла она в кафе попить чаю и случайно увидела связку ключей на соседнем столике. По словам бармена, ключи забыли девушки, которые съели много вкусного и убежали, забыв не только ключи, но и оплатить заказ. Даша – добрая душа – попросила своего зятя дать объявление о находке в социальных сетях и при этом указать номер ее телефона. И тут началось! Посыпались звонки от очень странных людей, которые делали очень странные предложения. Один из них представился родственником растеряхи и предложил Васильевой встретиться в торговом центре.Зря Даша согласилась. Но кто же знал, что «родственник» поведет себя совершенно неадекватно и попытается отобрать у нее сумку! Ну и какая женщина отдаст свою новую сумочку? Дашенька вцепилась в ремешок, начала кричать, грабитель дал деру.А теперь представьте, что этот тип станет клиентом детективного агентства полковника Дегтярева. И Александр Михайлович с Дашей будут землю рыть, чтобы выяснить главную тайну его жизни!

Дарья Аркадьевна Донцова , Дарья Донцова

Детективы / Иронический детектив, дамский детективный роман / Прочие Детективы