Затаив дыхание...(СИ)

— Хочешь упаду на колени? Хочешь? Тогда пойдёшь со мной? — подвывает гадкий школьник, подпустив в голос еще драмы и, действительно, начинает валиться в снежную кашу, добавив в сто сорок пятую серию зрелищности и страсти.

— Ты как будто замуж меня зовёшь, угомонись, какие колени! — Сыльги из последних сил тащит его за руку, почти закидывая на себя, не давая свалиться в грязное месиво.

Тэхен смеётся, кашляя и жмется к ней, обнимая поверх шубы. Он такой холодный, мокрый, рубашка стоит колом, задубев под снегом и ветром, сам он тяжело висит на девушке, в попытках чуть-чуть согреться, и Сыльги чувствует, как полноценная, грандиозная истерика накатывает на нее, лишая обычного спокойствия.

Еще и свидетели добавляют дровишек в топку бешеных эмоций.

— Айщ, какая вредная у тебя подружка!

— Ой, смотрите, раздетый парень, а такой хорошенький!

— Бросай свою ледышку, пока не заморозился окончательно, пошли с нами!

Тэхен прячет смех в ее макушку, без труда сопротивляясь тычкам по рёбрами и голосит еще громче, многословно жалуясь на холодность одной особы.

Что творится-то??? Сыльги сцепляет зубы, из последних сил пихает парня от себя, зло разглядывая этого непризнанного актёра больших и малых подмосток. Он не выглядит тем, кто готов сдаться, упрямо бычит голову, и хватка его пальцев не становится слабее.

— Черт с тобой, поганый манипулятор! — орет она и торопливым шагом устремляется в сторону кофейни.

========== Часть 8 ==========

— Никаких разговоров, пока у тебя не закончится чай, — цедит девушка и замечает, что он тут же замедляется, дуя и пробуя жидкость губами, словно маленький мальчик. Сыльги скрипит зубами и отворачивается.

Рубашка Ви все еще влажная, облепляет неприлично плечи, рисуя по ткани каждую мышцу. Морозный румянец все еще цветёт смуглым багрянцем по щекам, но накинуть на себя свое пальто вредный парень отказывается напрочь. И теперь добрая половина девушек в кафе буквально не сводит с него глаз, ловит каждое его движение и поворот головы. И презрительно оглядывают ее, будучи уверенные, что такой красоте нужно другое обрамление, а не сидящая рядом с ним девушка со злым и холодным лицом. И это так бесит, весь этот разочаровывающий вечер бесит до звёзд перед глазами, до остервенения. Сыльги яростно тискает салфетку и не стерпев, рвётся в бой:

— К чему все это?

— Что «это»? — Тэхен поднимает голову от стакана.

— Все это вранье?

— О чем ты? — прищуривается парень, отставив чай.

— Аккаунт в приложении, саксофон, восемнадцать лет. Восемнадцать! — задыхается от возмущения Сыльги. — А что не двадцать пять? Чтоб наверняка!

— А тебе что, нравятся постарше? — не остается в долгу Ви.

— Мне нравится правда!

— С чего ты взяла, что там нет правды? — начинает в ответ кипяться парень, его длинные пальцы сильнее положенного сжимаются на маленькой ложечке, и он рьяно начинает стучать ею по бортам стакана.

— С того и взяла! — повышает голос девушка, оглядывается на любопытные женские носы, которые скоро придвинут стулья поближе к эпицентру разборок, и уже тише бухтит: — Ты в предпоследнем классе старшей школы!

— А ты в последнем и что?

Изумление прилетает пыльным мешком по затылку, так же неожиданно и неприятно. Сыльги никогда не была дурой, но сейчас именно такой себя и ощущает. Она перестаёт что-либо соображать, вдруг растеряв весь свой боевой настрой.

— О чем ты сейчас говоришь? — растерянно спрашивает она.

Парень вздыхает, глядя на Сыльги, словно перед ним несмышленая малолетка, которая тупит на самых прописных истинах. Ложка в его изящных пальцах опять бодро колотится о стакан.

— «Я никогда тобой не интересовалась»… — горько кривит он губы, явно кого-то цитируя и сипло кашляет в кулак.

Его кашель настораживает Сыльги, расстраивает. Она хватает его ложку, прямо поверх чужой руки, прекращая мерзкий стук.

— Пей горячим! И объясни толком, что ты хочешь сказать?

Тэхен прикрывает тяжёлые веки, набирает полные лёгкие воздуха, чтобы рассказать что-то жутко важное, что колет Сыльги напряжённым ожиданием по затылку. Но их нагло прерывают. Над столиком зависает официантка, явно старше Сыльги, круглобедрая, грудастая, упругая — редкий экземпляр кореяночки, оттого и весьма наглый. Она демонстративно игнорирует Сыльги, обращаясь исключительно к парню:

— Может еще чаю? Или… ммм… сладенькое? — пошло тянет последнее, опираясь крутым бедром на их стол.

Сыльги в досаде закатывает глаза. Сколько внимания одному симпатичному школьнику от женского пола любого возраста. А эта особа готова прямо сейчас взобраться к нему на колени. Раздражает такое! Он же школьник! Негодование девушки настолько явное, настолько острое, что, кажется, им, как лазером можно распилить и посуду, и столик, и нахрен все это кафе. Ей бы сейчас очки, как у Циклопа, чтоб уберечь от гнева чужое имущество. Сыльги хватает трубочку и яростно размешивает сливочную верхушку кофе.

Тэхен кидает мимолетный взгляд, считывая ее реакцию, ухмыляется и в два счета провожает официантку восвояси.

— Ты ревнуешь… — квадратит он губы в лыбу, показывая ровный ряд белых зубов.

— Нет! С чего бы это??? — возмущается девушка.