Затаив дыхание...(СИ)

Что за черт? Номер незнаком, никаких подсказок нет, кто это. Она скользит взглядом по буквам еще и еще. Это кто, Ви? Опять что-то замышляет? Откуда у него ее номер? Опять его интриги? Почему так поздно? Почему зовет в такое подозрительное место?

— Почему при мысли об этом противном мальце в голове одни сплошные вопросы и ворох различных эмоций? — шипит девушка возмущенно, отбрасывая телефон куда-то на постель.

Тяжёлые раздумья заставляют ее бродить по комнате, ероша челку. Что, если она пойдёт? Ну что он с ней сделает? Не изобьет же в конце концов, не причинит боль. Да и пусть только попробует. Какой бы он не был злой, до такой низости он вряд ли дойдёт, так ведь?

— А может, действительно, есть шанс забрать обратно учебники и конспекты, тем более домашку еще сегодня делать? — говорит сама себе Сыльги, вдруг обретя призрачную надежду. — Всего-то немного потерпеть его шутеечки, послушать немножко оскорблений.

Скорее всего Ви учебники просто так не отдаст, какую-нибудь пургу взамен предложит, но она попробует со всей дипломатичностью и тактичностью уговорить его подобру-поздорову отдать чужое.

— Пхе-пхе, — вслух хмыкает девушка, начиная закидывать в рюкзак необходимую мелочёвку. — Как будто у дочери военных есть дипломатичность и такт. Ключевые слова «подобру-поздорову».

Была не была. Если есть хоть маленький шанс вернуть забытое, надо попробовать. Сыльги кидает взгляд на настенные часы. Если сейчас выйти, за 20 минут к назначенному времени она как раз подойдёт.

Девушка споро переодевается: джинсы, свитер под горло. Накидывает кожаную куртку, обувает лёгкие кеды, хватает рюкзак и выходит в прохладный осенний вечер.

***

Как же он ее раздражает. Слов нет. Сыльги уже три раза обошла этот сраный гаражный комплекс, но Ви так и не появился. Ее злость невозможно облечь в слова. Все нутро кипит от очередной жгучей обиды, дрожит от ярости и страха. Покажись он сейчас, так бы и врезала бы гаденышу.

Зловещая тишина пустынного места ее пугает. Безмолвие разбавляет только ветер, тревожно шуршащий остатками жёлтых листьев на деревьях, гоняющий их мягкие кучи туда-сюда по протоптанной дорожке. Полное ощущение какой-то надвигающейся неприятности.

Сыльги выдыхает долгим звуком, злобно пинает соседнюю гору сухих листьев. Не помогает. Ничто не помогает успокоиться. Она раздражённо вскидывает руку с часами к глазам, пытаясь разглядеть в осенней густой темноте их стрелки. Уже десятый час. Все. Баста. Сыльги итак посвятила этому месту и одному наглому школьнику времени больше, чем положено. Ни минуты лишней ждать не собирается.

Очередной 1:0 в пользу мелкого засранца.

Разворот на сто восемьдесят градусов, и быстрым шагом через территорию школы, прочь от неприятно пустынной территории.

Спустя пару десятков торопливых шагов она вдруг останавливается и чутко прислушивается. Эти звуки ни с чем невозможно спутать. Чавкающие глухие удары, когда чей-то кулак встречается с твёрдым телом, гулкое бряцанье от соприкосновения тяжелой обуви и туловища. Сорванные стоны, тяжёлое дыхание и рваные тихие выкрики.

На территории школы явно кого-то избивают.

Сыльги вытягивает шею в сторону звуков, вытирая вспотевшие от волнения ладони о грубую джинсу. Бьют явно несколько человек. Слишком частые удары, слишком много голосов. Двое? Трое?

Отсюда не понять.

— Будь проклят тот час, когда я решила, что прийти сюда будет отличной идеей. И будьте прокляты собственное любопытство и жажда справедливости, толкающие посмотреть, что там сейчас происходит, — шепчет она, медленно переставляет ноги по сухим листьям в темноте школьного двора, кусая губы и крепко сжимая лямки рюкзака никак не высыхающими ладонями.

Но кому сейчас сдался ее тихий шаг когда там так увлечены экзекуцией: гулко дышат, переговариваются насмешливо, вскрикивают, нанося каждый удар. Сейчас мимо них слон может галопом пронестись, никто и не заметит.

Девушка прижимается к стене школы, из рюкзака тянет телефон, чтобы не мешкая звонить в полицию и заглядывает за угол, не дыша.

В закутке между школой и подсобным строением, огороженными с другого конца забором, под светом пары тусклых фонарей трое громил бьют какого-то несчастного. Тот под градом ударов молча и упорно из раза в раз поднимается на ноги и пытается отбиться. Его снова и снова валят, добивают ногами, но упрямый парень нечеловеческими усилиями опять встаёт на ноги, чтобы снова упасть.

Что-то не даёт ей покоя. Какая мысль звенит на задворках сознания, заставляет замирать, настырно разглядывать парня, почти невидимого за спинами и ногами хулиганов. Знакомые плечи, какие-то знакомые длинные ноги, до ужаса знакомая светлая куртка. Сыльги в попытках разглядеть происходящее почти полностью показывается из-за угла, и вдруг, в один момент узнает. Понимание обжигает ее почти физической болью, давит колючим обручем на виски, вышибает воздух из легких.

Под беспорядочными тяжелыми ударами кулаков и тяжёлых ботинок встаёт, падает и опять встаёт гребаный мелкий гаденыш Ви.