Затаившийся Оракул

Напротив, неё сидел тощий юноша постарше с кучерявыми каштановыми волосами — Коннор Стоулл, заключил я, хотя никогда не мог отличить его от старшего брата Тревиса. Несмотря на темноту, Коннор был в солнцезащитных очках, без сомнения, призванные защитить его глаза от повторного удара. Я также заметил, что он разумно держал руки подальше от рта Мэг.

В павильоне я насчитал всего девятнадцать человек. Многие сидели за своими столами одни: за столом Ареса — Шерман Янг; за столом Афродиты — две девушки, которых я не знаю; за столом Деметры — ещё одна девочка. Две юные леди, которые были близняшками, изучали военную карту за столом Ники. Хирон стоял за главным столом, потягивая жучий сок из кружки и попутно болтая с двумя подавленными сатирами. Козлоногие глазели на меня и поедали серебряные приборы (они так делают, когда нервничают). Полдюжины очаровательных дриад курсировали от стола к столу, предлагая еду и напитки, но я был настолько поглощён своими мыслями, что не мог в полной мере оценить их красоту. Что ещё трагичнее, я был слишком смущён, чтобы заигрывать с ними. Что со мной не так?

Я наблюдал за жителями лагеря в надежде заприметить нескольких потенциальных слуг… то есть, я хотел сказать, новых друзей. Боги любят держать под рукой парочку закалённых в бою полукровок, которых могли бы использовать их в качестве пушечного мяса, отправлять на всякие опасные миссии или заставлять сдувать пылинки с тог. К сожалению, ни один из присутствующих не казался мне годным на роль верного миньона. Я жаждал большего таланта.

— Где… остальные? — спросил я Уилла.

Я хотел сказать: «элита», но посчитал, что меня неправильно поймут.

Уилл куснул пиццу.

— Ты ищешь кого-то определённого?

— Что насчёт тех, кто ходил в тот поиск с лодкой?

Уилл и Нико обменялись взглядами, будто бы говорящими «опять двадцать пять». Наверное, их часто спрашивали о семи легендарных полукровках, сражавшихся спина к спине с богами против гигантов Геи. К сожалению, я не смог увидеть тех героев ещё раз. Мне безумно жаль, что в этот раз я не смог сделать групповую фотографию и получить эксклюзивное право воспевать их подвиги в героических балладах, как я обычно поступаю после любого крупного сражения.

— Ну, — начал Нико, — с Перси ты виделся. Они с Аннабет учатся в выпускном классе в Нью- Йорке. Хейзел и Фрэнк занимаются делами Двенадцатого легиона в лагере Юпитера.

— Ах, да.

Я попытался вспомнить лагерь Юпитера — римский анклав недалеко от Беркли, Калифорния — но детали ускользали от меня. Зато я помнил разговор с Октавианом, когда он запудрил мне мозги лестью и обещаниями. Тот глупый мальчишка… по его вине я был здесь.

В дальнем уголке моего разума послышался голос. Я подумал, что, возможно, это моя совесть: «Кто глупый мальчишка? Уж точно не Октавиан».

— Заткнись, — пробормотал я.

— Чего? — спросил Нико.

— Ничего. Продолжай.

— Джейсон и Пайпер проводят школьный год в Лос-Анджелесе у отца Маклин. Они также взяли с собой тренера Хеджа, Мелли и маленького Чака.

— Ага, — я не знал троих последних, поэтому счёл их маловажными. — И седьмой герой… Лео Вальдес?

Нико поднял брови.

— Ты помнишь его имя?

— Конечно! Он изобрёл Вальдезинатор. Ах, какой музыкальный инструмент! У меня едва хватило времени, чтобы освоить азы игры на нём, до того, как Зевс прогнал меня из Парфенона.

Если бы кто-то и смог мне помочь, то только Лео Вальдес.

Нико выглядел раздраженным.

— Ну, Лео здесь нет. Он погиб. А затем вернулся к жизни. И я убью его, если ещё раз увижу.

Уилл ткнул его локтем.

— Нет, не убьешь, — Он повернулся ко мне. — Во время сражения с Геей Лео со своим бронзовым драконом Фестусом был поглощён огненным взрывом прямо в воздухе.

Я поёжился. После стольких лет вождения золотой колесницы выражение «огненный взрыв» не вызывает у меня приятных чувств. Я попытался вспомнить последнюю встречу с Лео Вальдесом, когда он обменял Вальдезинатор на информацию…

— Он искал лекарство, — вспомнил я, — способ вернуть кого-то к жизни. Думаю, он с самого начала планировал пожертвовать собой.

— Да, — сказал Уилл. — С помощью взрыва он избавился от Геи, но мы все считали, что он тоже погиб.

— Потому что так оно и было, — сказал Нико.

— Спустя несколько дней, — продолжал Уилл, — ветер принёс в лагерь свиток…

— Он всё ещё у меня, — Нико порылся в карманах своей куртки. — Я смотрю на него, когда хочу разозлиться.

Он достал тонкий свиток из пергамента. Как только он развернул его на столе, над поверхностью возникла мерцающая голограмма: Лео Вальдес выглядел как всегда по-хулигански из-за своих тёмных волос, озорной ухмылки и маленького роста. (Голограмма, конечно, была лишь восемь сантиметров в высоту, но и в жизни фигура Лео была не слишком внушительной). Его джинсы, синяя рабочая рубашка и пояс с инструментом были измазаны машинным маслом.