Затаившийся Оракул

Кайла взяла мою руку в свою. Ее лицо под зеленой копной волос имело имбирный оттенок с медным отливом, золотистые веснушки поблескивали на лице и руках. Она мне очень напомнила ее отца, канадца-тренера по стрельбе из лука Даррена Ноулза.

Я имею в виду другого ее отца. И да, конечно, это вполне возможно для полубожественного ребенка появиться в результате таких отношений. Почему нет? Зевс породил Диониса из своего бедра. У Афины как-то раз был ребенок, появившийся из носового платка. Почему такие вещи вас удивляют? Мы, боги, способны на бесконечные чудеса.

Кайла сделала глубокий вдох, словно готовясь к важному выстрелу.

— Ты можешь это, папа. Ты уже хорош. Очень хорош. Тебе просто не нужно сразу ожидать многого. Потерпи, будь мужественным. Ты будешь стрелять лучше.

Я испытывал искушение рассмеяться. Как я мог привыкнуть к тому, чтобы просто быть хорошим в чем-либо? Зачем я буду напрягать себя, чтобы стать лучше, если раньше я был божественным?

— Нет, — сказал я горько. — Нет, это слишком мучительно. Я клянусь на реке Стикс — пока я не стану богом вновь, я не стану использовать лук или музыкальный инструмент!

Давайте, ругайте меня. Я знаю, это была глупая клятва, данная в момент горя и жалости к самому себе.

И она была обязательной. Клятва на реке Стикс может привести к ужасным последствиям, если ее нарушить.

Но мне было наплевать. Зевс проклял меня, сделав смертным. Я не собирался делать вид, будто все нормально. Я не буду Аполлоном, пока я не стану им по-настоящему. А в данный момент я был просто глупым молодым человеком по имени Лестер Пападопулос. Возможно, я потрачу мое время на приобретение навыков, которые меня не заботили — таких, как бой на мечах или бадминтон — но я не опорочу память о моих, некогда совершенных музыке и стрельбе.

Кайла уставилась на меня в страхе.

— Папа, ты не имел в виду это.

— Как раз-таки имел.

— Возьми назад свою клятву! Ты не можешь… — она бросила взгляд через мое плечо. — Что он делает?

Я проследил ее взгляд.

Шерман Янг медленно, будто в трансе, уходил вглубь леса.

Было бы безрассудством бежать за ним, прямо в наиболее опасную часть лагеря.

Так что именно это сделали мы с Кайлой.

Мы едва успели. Как только мы достигли полосы деревьев, лес потемнел. Температура понизилась. Горизонт растянулся, будто искривленный в увеличительном стекле.

Женский голос зашептал мне в ухо. На этот раз я хорошо знал его. Он никогда не перестанет преследовать меня.

«Ты сделал это со мной. Приди. Гонись за мной снова».

Страх прокатился в моем желудке.

Я представил ветки, которые становятся руками; листья, колеблющиеся, как зеленые ладони.

«Дафна», — понял я.

Даже после стольких веков чувство вины было подавляющим. Я не мог посмотреть на дерево, не думая о ней. Леса заставляли меня нервничать. Жизненная сила каждого дерева, казалось, обращалась против меня с праведным гневом, обвиняя в стольких преступлениях… Я хотел упасть на колени. Я хотел молить о прощении. Но было не до того.

Я не мог дать лесам снова сбить меня с толку. Я не позволю кому-либо еще попасть в их ловушку.

Кайла, кажется, не пострадала. Я схватил ее за руку, чтобы убедиться, что мы вместе. Мы должны были пройти лишь несколько шагов, но пока мы добирались до Шермана Янга, это было, как забег на тренировке.

— Шерман, — я схватил его за руку.

Он попытался вырваться. К счастью, он был полубессознательным и вялым, иначе на моей руке остались бы шрамы. Кайла помогла мне развернуть его.

Его глаза дрогнули, как если бы он пребывал в каком-то полузабытьи вроде фазы быстрого сна.

— Нет. Эллис. Надо найти его. Миранда. Моя девушка.

Я взглянул на Кайлу, ожидая объяснения.

— Эллис из домика Ареса, — сказала она. — Один из пропавших.

— Понятно, а Миранда, «его девушка»?

— Шерман и она стали встречаться около недели назад.

— Ага.

Шерман изо всех сил пытался освободиться.

— Найти ее.

— Миранда прямо здесь, дружок, — солгал я. — Мы отведем тебя туда.

Он перестал бороться. Его глаза закатились, видны были только белки.

— Прямо… здесь?

— Да.

— Эллис?

— Да, это я. Я Эллис.

— Я люблю тебя, чувак, — всхлипнул Шерман.

Тем не менее, нам понадобились все наши силы, чтобы вывести его из леса. Мне вспомнился тот случай, когда мы с Гефестом должны были оттащить обратно в постель бога Гипноса после того, как он сонный забрел в личные апартаменты Артемиды на Олимпе. Удивительно, что никто из нас не ушел оттуда, утыканный серебряными стрелами наподобие игольницы.

Мы отвели Шермана к стрельбищу. Делая очередной шаг, он моргнул и пришел в себя. Он обнаружил, что мы ведем его под руки, и стряхнул нас с себя.

— Что такое? — требовательно спросил он.

— Тебя занесло в лес, — сказал я.

Он просверлил нас взглядом армейского сержанта.

— Это не так.

Кайла потянулась к нему, но потом, очевидно, передумала. Стрелять из лука со сломанными пальцами было бы трудно.

— Шерман, ты был в каком-то трансе. Ты что-то бормотал насчет Эллиса и Миранды.

Зигзагообразный шрам на щеке Шермана потемнел до бронзового оттенка.

— Я такого не помню.

— Однако, ты не упоминал других пропавших жителей лагеря, — услужливо добавил я. — Сесил?