Затаившийся Оракул

— Они никогда и не уходили, — ответила Рея. — Они сделали это с собой, ты знаешь. Захотели стать богами. Это никогда не удается как следует. Даже в старые времена они скрывались, оказывая влияние на историю из теней. Они застряли в своего рода сумерках жизни. Они не могут умереть, не могут жить по-настоящему.

— Но как мы могли об этом не знать? — спросил я. — Мы боги!

Рея засмеялась, как поросенок-астматик.

— Аполлон, внучек, милый мальчик… Разве то, что ты бог, когда-либо останавливало тебя от совершения глупостей?

Она попала в точку. Конечно, не в отношении меня лично, но о некоторых олимпийцах я могу рассказать такие истории…

— Римские императоры, — я пытался свыкнуться с идеей. — Все они не могут быть бессмертными.

— Нет, — отозвалась Рея. — Только худшие из них, самые нашумевшие. Они живут в людской памяти, чувак. Это поддерживает в них жизнь. Как и в нас, правда. Они связаны с развитием Западной цивилизации, даже при том, что вся эта концепция — империалистическая европоцентристская пропаганда, чувак. Как мой гуру сказал бы тебе…

— Рея, — я дотронулся ладонями до своих пульсирующих висков, — можно не говорить обо всем сразу одновременно?

— Да-да, конечно. Я не собиралась выносить тебе мозг.

— Но как они могут действовать на наши каналы связи? Как они могут быть такими могущественными?

— У них были столетия, Аполлон. Столетия. Все это время, плетя интриги и разжигая войну, воздвигая их капиталистическую империю, они выжидали тот момент, когда ты окажешься смертен, когда Оракулы будут уязвимы для захвата. Это просто зло. Они полностью без тормозов.

— Я думал, это более современный термин.

— Зло?

— Нет. Без тормозов. Забудь. Зверь… он их предводитель?

— Боюсь, что так. Он такой же чокнутый, как и другие, но он самый умный и решительный — на свой социопатический смертоносный лад. Ты знаешь, кто он такой… кем он был, верно?

К сожалению, я знал. Я вспомнил, где видел его ухмыляющуюся уродливую физиономию. Я мог слышать его гнусавый голос, отдающийся эхом на арене, приказывающий казнить сотни людей под аплодисменты толпы. Я хотел спросить Рею, кем были двое его компаньонов в Триумвирате, но решил, что не могу в данный момент выдержать тяжесть этой информации. Ни один из вариантов не радовал, и знание их имен могло принести мне больше отчаяния, чем я мог вынести.

— Это правда, — сказал я. — Другие Оракулы все еще существуют. Императоры удерживают их всех?

— Они стремятся к этому. Пифон расположился в Дельфах — это самая большая проблема. Но тебе негде взять силы, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Прежде всего, ты должен вырвать из их рук меньшие Оракулы, чтобы они потеряли свою мощь. Чтобы сделать это, тебе нужен новый источник пророчеств для этого лагеря — более древний и независимый Оракул.

— Додона, — сказал я. — Твоя шепчущая роща.

— Правильно, — ответила Рея. — Я думала, что роща исчезла навеки. Но потом — не знаю, как — дубы выросли заново в сердце этих лесов. Ты должен найти рощу и защитить ее.

— Я работаю над этим, — я прикоснулся к липкой ране сбоку на моем лице, — но моя подруга Мэг…

— Ах да. У вас были некоторые трудности. Но препятствия есть всегда, Аполлон. Когда Лиззи Стэнтон и я приняли первую конвенцию о правах женщин на Вудстоке…

— Кажется, ты имеешь в виду Сенека-Фоллз?

Рея нахмурилась.

— Это было в шестидесятых?

— В сороковых, — сказал я. — Тысяча восемьсот сороковых, если не изменяет память.

— То есть… Джимми Хендрикса[42] там не было?

— Вряд ли.

Рея теребила свой символ мира.

— Тогда кто поджег ту гитару? А, забудь. Суть в том, что ты должен проявить упорство. Иногда столетия уходят на то, чтобы измениться.

— Не считая того, что я теперь смертный, — заметил я. — У меня нет столетий.

— Но у тебя есть сила воли, — отозвалась Рея. — Ты обладаешь стремлением и безотлагательностью, что свойственно смертным. Этого часто не хватает богам.

Лев около нее заревел.

— Мне пора, — сказала Рея. — Если императоры меня выследят — тогда дело плохо, чувак. Я слишком долго жила без удобств. Я не собираюсь снова оказаться втянутой в это патриархальное институциональное угнетение. Просто ищи Додону. Это твое первое испытание.

— А если Зверь найдет рощу первым?

— О, он уже нашел ворота, но он никогда не пройдет сквозь них без тебя и девчонки.

— Я… я не понимаю.

— Это здорово. Просто дыши. Найди свой центр. Просветление должно исходить изнутри.

Это было очень похоже на указания, которые я давал тем, кто мне молился. Меня подмывало задушить Рею ее поясом макраме, но я сомневался в своих силах. Кроме того, у нее было два льва.

— Но что мне делать? Как спасти Мэг?

— Сначала исцелись. Отдохни. Потом… ну, как ты спасешь Мэг, зависит от тебя. Путь — значит больше, чем цель, ты в курсе?

Она протянула руку. С ее пальцев свисали китайские колокольчики: полые медные трубочки и медальоны с выгравированными древнегреческими и критскими символами.