Затаившийся у порога (ЛП)

Потолочные вентиляторы дули, а жалюзи на открытых окнах были опущены, и в комнате царил полумрак. Она разделалась с одеждой и прокралась в душевую кабину. Она нажала громоздкий душ, от холодной воды побежали мурашки. Возможно, это было подсознательное стремление наказать себя, не подогрев воду сначала. Стуча зубами, она намылилась, сильно потёрлась, потом смыла пену, но нужно было повторить процедуру ещё два раза, прежде чем она почувствовала себя чистой.

"Обсессивно-компульсивное, - полушутя подумала она про себя; она даже вымыла свой крошечный крестик, а потом на самом деле брызнула на него обеззараживающим лосьоном. - Прости меня, прости меня, - пришла бесцельная мысль, и затем она сникла, когда посмотрела вниз на своё мокрое, обнажённое тело: оскорблённые соски, всё ещё торчащие из-за всасывающей машины, и её ноющий клитор, набухший и чрезмерно чувствительный от злобного удара, совершённого Рюмкой. - Ублюдки... Куски дерьма..."

Но, конечно же, она получила только то, о чём просила.

Она на цыпочках вернулась в гостиную, надела чистые шорты и короткую майку, потом остановилась и мечтательно посмотрела на Соню, которая продолжала спать на простынях.

"Я должна лечь с ней в постель", - подумала она, но потом поняла, что это будет иметь неприятные последствия.

Настроение Сони останется испорченным из-за того, что она расстроилась из-за Фрэнка. Вместо этого Хейзел схватила камеру, затем тихо поднялась по металлической лестнице рядом с душевой, толкнула люк и забралась на крышу.

Пылало солнце.

"Вот это я и называю пейзажем", - подумала она.

Если бы она заняла правильное положение, то могла бы смотреть прямо в сторону подъездной дорожки через широкую щель между деревьями и видеть, насколько обширным было озеро Слэддер. Части города, которые были видны, выглядели крошечными, но тщательно детализированными. Она сделала несколько фотографий.

Сама того не осознавая, она вытянула шею. Ещё одна удачная точка обзора показала ей зловещий подъём Пика Уиппла, который теперь по какой-то причине казался таким огромным, что казался нереальным. Прищурившись - Вот оно! - она разглядела сгусток тумана, на который указал Гораций. Туман висел прямо перед обрывом, который сейчас казался таким крутым, что у неё закружилась голова при мысли, что она будет там, наверху. Но...

"В чём причина этого тумана?"

Казалось, что он просто лежит на вершине, бледное пятно.

Действительно ли там был спрятан дом?

"Действительно ли Фрэнк был там?"

Она ещё немного посидела на крыше, потом поймала себя на том, что смотрит на очень высокое дерево - ей казалось, на белую сосну, - которое росло прямо рядом с хижиной, так близко, что она могла встать на карниз и дотронуться до коры. Она услышала шорох птиц среди густоты ветвей, заметила несколько дупел, торчащих из ствола, как дырявые бородавки. Она улыбнулась, когда заметила воробьёв, гнездящихся в одном из них. Дальше, правда, она слегка наклонилась, встала на руки и колени...

На коре виднелись следы осколочных борозд - она как-то странно подумала о следах от зубов, - разделённых расстоянием в несколько футов и выглядевших довольно правильными. Следы вели по крайней мере на пятьдесят футов вверх по толстому, возвышающемуся дереву.

"Что это за чертовщина?" - подумала она, но затем ответ сам появился.

Выемки могли быть сделаны только чем-то металлическим, и тогда она вспомнила о тех ботинках с шипами для альпинизма, которые Генри Уилмарт загадочным образом оставил в мусорном баке.

"Должно быть, он использовал их, чтобы взобраться на ЭТО дерево", - поняла она, потому что, когда она оглядела другие деревья рядом с жилищем, все они были свободны от борозд.

"С какой стати он хотел это сделать?"

Хейзел снова спустилась по лестнице и минуту спустя выскользнула из парадной двери.

"Бьюсь об заклад, мусорщики уже приехали, - подозревала она, но когда она открыла бак в конце дороги, инструменты всё ещё были там. - Генри было почти шестьдесят, и если он смог это сделать, то и я смогу", - рассуждала она.

Она собрала ботинки с шипами и кожаный ремешок с пряжкой, который в квитанции назывался "поясом для взбирания на деревья".

"Не помешает проверить", - сказала она себе, и, кроме того, с высоты дерева она могла бы сделать несколько эффектных снимков.

Она на цыпочках прошла через хижину, схватила на кухне пару рабочих перчаток и снова поднялась на крышу.

"Мне двадцать два года, я имею степень магистра, - напомнила она себе. - Я должна сделать это..."

Она неуклюже села на крышу и натянула шипованные ботинки. Стоять, таким образом, было ещё более неловко, но ей удалось пристегнуться к карнизу, обмотать ремень для скалолазания вокруг ствола огромной сосны, затем продеть его за спину и застегнуть застёжку.

"А теперь..."

Она упёрлась шипованной ногой в дерево, перевела дух и спрыгнула с карниза, вонзив в кору и второй ботинок.

"Всё просто!"

Всё, что оставалось, - это постепенный процесс подтягивания ремня на несколько футов, отталкивания назад, а затем с каждым ботинком всё выше и выше. Она использовала предыдущие следы в качестве ориентира.