Затаившийся у порога

- Ну, э-э-э, думаю, да, юноша, - сказал странный старик и вытер лоб.

Преклонный возраст и тяжёлая трудовая жизнь сморщили его лицо.

- Пойдёшь по той дороге, но... Я не собираюсь лгать тебе, сынок. Я проходил мимо неё этим утром, и она... э-э-э, была разрушена.

Эштон обмяк на месте.

- Вы видели молодую женщину лет двадцати пяти? Рыжие волосы, стройная, красивая фигура? Или женщину с короткими чёрными волосами, беременную женщину?

- Нет, сынок. Не могу сказать, что я их видел, - когда он снова вытер лоб, Эштон заметил неуклюжее малиновое кольцо на одном пальце. - Удачи, молодой человек. Мне нужно идти. Прошлой ночью немногие выжили, я должен уезжать.

Автомобильный гудок просигналил; Эштон увидел старый пикап с несколькими деревенскими типами внутри. Он помог старику убрать его чемодан на заднее сиденье. Затем старик протиснулся в машину.

- Может быть, тебе нужно быть здесь, но, сынок, будь осторожен вокруг всего этого. И будь уверен, что тебе надо уезжать.

Грузовик с грохотом уехал, но не раньше, чем Эштон заметил такое же алое кольцо на пальце обветренного водителя.

Поднималась вонь, странная... как свежее мясо и тухлое мясо вместе. Когда над головой послышался крик, Эштон поднял глаза и увидел, как вокруг кружат огромные стаи ворон, сотни из них.

"Они хотят есть", - подумал студент.

Он побежал обратно к пастору как раз в тот момент, когда мимо с рёвом пронёсся военный грузовик, в задней части кузова которого лежали занятые мешки для трупов.

Отец Грин крестил ещё несколько тел. Конечности трупов казались какими-то обожжёнными, обугленными, но кости, выглядывающие из-под них, были согнуты и странно пожелтели. У одного трупа, одетого в рубашку Бостонского колледжа, голова выглядела расплавленной.

- Что может быть причиной этого? - спросил Эштон.

- Бог его знает, - последовал торжественный ответ Грина. - Я уже видел несколько таких тел.

Он потянулся вниз...

- Руки прочь! - рявкнул один из солдат.

Подошёл сержант.

- Сержант, есть идеи, что...

- Это может быть какое-то разъедающее вещество, - сказал им солдат с бесстрастным выражением лица. - Мы не знаем. Почти все в жилом секторе мертвы, и большинство из них выглядели вот так обгоревшими, - он схватил палку и ткнул её в согнутую большеберцовую кость мёртвой толстой женщины.

Она тряслась, как будто что-то сделало её резиновой.

- Коррозия? - спросил Эштон. - Это была какая-то странная буря. Какое отношение к этому могут иметь коррозионные вещества?

- Послушайте, отец, - сказал сержант, - я знаю, что вас это беспокоит, но, может быть, вам лучше убраться отсюда, пока мы не наведём порядок?

- Хорошо, сержант, - согласился пастор. Он подтолкнул Эштона под руку и повернул к машине. - Это может быть наш последний шанс, - прошептал он. - Что сказал старик?

- Хижина Уилмарта была разрушена, - повторил Эштон.

- Но всё равно надо осмотреть.

- Дорога здесь...

Мимо с рёвом проносилось ещё больше грузовиков, нагруженных трупами, въезжали новые машины скорой помощи. Врачи скорой помощи с бледными лицами стояли истощёнными или мрачно преклоняли колени перед ещё бóльшим количеством трупов. Запах поднимался вместе с солнцем. С такой жарой и влажностью это не займёт много времени; отец Грин повидал многое в Боснии.

- Вероятно, дорога будет заблокирована упавшими деревьями, - заметил Эштон, когда они подошли к своей машине.

- Мы проедем столько, сколько сможем, а остальное пройдём пешком, - Грин сжал свой крест, пока костяшки пальцев не побелели.

"Вся эта смерть - везде, но я ЗНАЮ, что Хейзел ещё жива. Она ДОЛЖНА быть жива".

- Эй, отец, посмотрите на это...

Эштон что-то подобрал и протянул ему.

- Шкатулка? Табакерка? - Грин повертел пустой предмет в руке. - Кажется, она преднамеренно перекошена - смотри, углы все неровные.

- Похоже на золото.

Грин покосился на любопытные иероглифы на ней. Он не знал почему, но они ему не нравились. Наверху была слабая гравировка...

Грин вздрогнул, как будто ему стало плохо.

- Золото или нет, это... не для нас, - он только чувствовал в этом что-то ужасное, что-то несостоятельное по отношению к Богу, Христу и Святому Духу.

Он уронил странную шкатулку и растоптал её подошвой.

То, что он мог видеть на дороге, ведущей мимо города, казалось ясным. Отец Грин в последний раз огляделся.

"Все эти тела. Все эти люди мертвы, - его вера закалялась - он был безумен. Он стиснул зубы, глядя в небо. - Во имя ХРИСТА, Боже! После всего, что я сделал на службе у Тебя за ВСЮ ЖИЗНЬ, не мог бы Ты, ПОЖАЛУЙСТА, оставить мою дочь в живых, чёрт возьми!"

Когда он посмотрел через крышу машины, Эштон бросился бежать по дороге, крича:

- Господи!

"Куда он бежит?" - Грин нахмурил брови.

Он посмотрел на дорогу...

Его сердце дрогнуло.

К ним, пошатываясь, подошла женщина, похожая на беспризорницу, её глаза открылись, глядя на тысячу ярдов. Её волосы выглядели грязными, но нельзя было отрицать их цвет: бычья кровь.

- Хейзел! - Эштон прохрипел. - Слава Богу, ты жива! - Эштон чуть не столкнулся с ней. Он заключил её в объятия, слёзы навернулись на его глаза. - О, чёрт, мы так волновались!