Затаившийся у порога

Когда недоверчивый взгляд отца Грина испарился, он побежал к ним.

"Невозможно. Секунду назад я смотрел на эту дорогу, но её нигде не было видно..."

Впрочем, спорить он не собирался. Но, похоже, отец Грин только что выиграл большой куш у Бога...

- Эштон? - пробормотала Хейзел.

Она вцепилась в него, ослабев на коленях.

- Ты в порядке?

- Я... не знаю... - её широко распахнутые глаза метнулись к отцу. - О, папа!

Грин обнял свою дочь, как никогда раньше.

- Дорогая, мы думали... - но он позволил словам раствориться. Она была покрыта какой-то невыразимо вонючей гадостью. - Хейзел, ты заболела?

- Что это за дрянь на тебе? - спросил Эштон.

- Ты не захочешь знать, - прошептала она.

Это не имело значения. Молитва отца Грина была услышана, его величайшее желание. Но Хейзел, казалось, сейчас колебалась. Вероятно, обезвожена, вероятно, ничего не ела со вчерашнего вечера.

- Давай отведём её в машину, Эштон.

Как только Грин произнёс эти слова, колени Хейзел подогнулись. Эштон поднял её на руки и понёс к машине.

Они уложили её ничком на заднее сиденье. Отец Грин схватил бутылку воды, которую она залпом осушила наполовину, как только пришла в себя.

- Дорогая, где твои друзья? - спросил Грин.

- Хм-м-м?

Эштон опустился перед ней на колени.

- Соня Хилд и Фрэнк Барлоу - ты знаешь. Хейзел, где они? Они...

Хейзел посмотрела в пространство.

- Пропали.

Отец Грин тоже опустился на колени и схватил её за руку.

- Дорогая, Эштон сейчас тебя увезёт. Он проверит тебя в ближайшей больнице, а потом отвезёт обратно в Провиденс...

- Нет! - выпалила Хейзел.

- Хейзел, о чём ты говоришь? - спросил Эштон.

Она откашлялась.

- Я должна остаться здесь...

- Здесь нет, Хейзел! - воскликнул Эштон. - Прошлой ночью была буря...

Она саркастически улыбнулась?

- Никакой бури не было, Эштон. Это было... что-то намного хуже, чем буря...

- Дело в том, дорогая, - вмешался отец, - что здесь все мертвы. Вернись домой, - он улыбнулся ей. - Вернись к Богу...

Хейзел оглянулась на него.

- Я недостойна дома, папа. Я недостойна Эштона, недостойна тебя и особенно недостойна Бога.

- Бред какой-то! Почему ты это сказала?

Она взглянула на Эштона, закатила глаза, потом снова посмотрела на отца.

- Я эротоманка, папа. Ты, наверное, даже не знаешь, что это значит...

- Хейзел, просто... забудь обо всём этом, - попытался остановить её Эштон.

- Я позволяю себя насиловать, папа. Я участвую в групповухах, - её глаза ни разу не моргнули, когда она смотрела на отца. - Я умоляю мужчин душить меня, пока они меня трахают. Я пью их мочу, папа. Так что... я чертовски хорошо знаю, что Бог никогда не сможет этого простить.

- Конечно же, Он сможет! - сказал отец Грин, даже не опешив. - Он прощает хуже, чем это каждый день, - он сильнее сжал её руку. - Но ты должна сделать первый шаг. Подумай об этом, дорогая. Хорошо?

Хейзел сглотнула и кивнула. Когда мимо проезжала машина, она вздрогнула и выглянула. Это был длинный потрёпанный седан, битком набитый людьми. В багажнике была привязана стопка чемоданов.

- Выжившие, - произнёс Эштон. - Эвакуация.

- Не выжившие, - пробормотала Хейзел себе под нос. - Агенты...

- Что ты сказала, милая? - спросил Грин.

Мужчина в пассажирском окне действительно подмигнул Хейзел? Ещё один обветренный деревенский тип. Взгляд отца Грина сузился на руке мужчины, свисавшей из окна. На ней было самое странное алое кольцо...

Хейзел застонала и потеряла сознание.

- Она устала от всего, через что ей пришлось пройти, - заметил Эштон. - Ужас бури, видя, как убивают всех этих людей.

- И понимая, что её друзья, вероятно, мертвы, - закончил отец Грин. Он закрыл дверь и подошёл. - Забери мою дочь отсюда, Эштон. Отвези её в больницу, убедись, что с ней всё в порядке, а затем отвези её домой.

- А вы?

- Завтра я уеду, - он повернулся и увидел группу национальных гвардейцев, несущих из леса носилки с трупами. - Судя по всему, - он поднял свою Книгу общих молитв, - я смогу быть полезным.

- Ну ладно. Если вы уверены. Я позвоню вам на мобильный, как только отвезу Хейзел.

- Спасибо, Эштон.

Оба замерли на месте. Ещё больше чёрных птиц пронеслось над головой, и вдалеке снова завыли сирены. Где-то в небе послышались вертолёты.

На лице отца Грина отразилось презрение.

- Это злое место, Эштон.

- Я знаю. Я чувствую это...

- Даже дурно пахнет, - вонь стала миазмальной. - Пахнет...

- Здесь пахнет так, будто дьявол насрал здесь.

Плечи Грина поникли.

- Не совсем те слова, которые я бы выбрал, но... да. Ты совершенно прав.

Ещё несколько слов, и они расстались. Эштон дал задний ход, затем свернул на главную дорогу и выехал.

Когда ещё два гвардейца с белыми лицами прошли мимо с носилками, Грин побледнел, увидев лежавший на них труп: человека, вся грудная клетка которого, казалось, была лишена плоти. Кости под ним были покрыты пеплом, но пожелтели и дико согнулись, словно расплавленный пластик.

- Ой, бля!

- Чёрт, мужик!

Грин посмотрел на шум. Несколько солдат выскочили из обрушившегося леса; все они выглядели отвратительно. Когда сержант спросил, один из них сказал:

- Мы только что нашли ещё дюжину тел там, под камнями. Я не могу поднять это дерьмо, сержант!