Затаившийся

Все забудут, что она училась в шестом классе. Какой-нибудь пьяница наверняка скажет, что это была ее вина – людям проще обвинить ее, чем смириться с присутствием зла. Они крепче спят по ночам, зная, что чудовища не придут за ними без повода.

На Тамарак-Лейн мы зашли в тупик. В буквальном смысле. Там висел знак «Не мусорить», но вокруг все равно валялись разные обломки, скошенная трава и сломанная утварь. Мы провели весь вечер, копаясь в этой куче, точнее – Кип копался. Я методично обыскивал квадрат за квадратом. Начало смеркаться, и Кип сказал, что нам пора уйти, взять фонарики и поискать в парке.

Парк уже успели обыскать наши сокомандники, а я еще не закончил обследовать груду мусора. Но Кипу не сиделось на месте. Он никак не мог сосредоточиться. В общем-то этого следовало ожидать. Если бы он действительно отыскал свою сестру в этой свалке, поросшей ежевикой, то, возможно, уже не смог бы оправиться.

Возможно, я тоже не смог бы оправиться, но я был намерен завершить поиск.

– Иди, – сказал я. – Захвати фонари, а я закончу здесь и встречусь с тобой в парке.

– Спасибо, чувак, – сказал Кип неровным голосом. Я не сразу понял, за что он меня благодарит, а потом увидел у него в глазах слезы, прежде чем он отвернулся. Тогда я сообразил, что он едва держит себя в руках и не хочет потерять контроль у меня на глазах.

Я притворился, что ничего не заметил.

– Хорошо, приятель, – сказал я. – Скоро увидимся.

34 Ли

Я слышала хруст ломающихся прутьев, но не могла закричать. Кто-то пришел за мной. Может быть, тот мужчина собирался закончить то, что начал, прежде чем кто-то его прервал? Его слова снова и снова звучали у меня в голове, как любимый CD Кипа.

– Не шевелись и не говори ни слова. Я узнаю, если ты ослушаешься. Я вернусь, когда стемнеет, и отвезу тебя домой.

Кто-то подошел ближе. Может, меня разыскивают? Лежа в темноте, под ветвями, которыми меня укрыл мужчина во фланелевой рубашке, я услышала, как кто-то позвал меня по имени.

– Ли!

Мужчина, напавший на меня, велел молчать и ждать его возвращения. Если я скажу хоть слово, если позову на помощь, он снова меня найдет. И убьет. А потом убьет мою семью.

Я ему поверила.

Глупо, теперь я это знаю.

Несмотря ни на что, я хотела жить.

Кто-то вновь назвал мое имя. Я попыталась ответить, но мой рот был плотно заклеен скотчем.

– Ли! – позвали меня в третий раз.

Я узнала голос. Это был Адам Уорнер.

Когда я вспоминаю, как он наклонился к укрывавшим меня темным ветвям, на глаза у меня невольно наворачиваются слезы. Это будто бы тот момент в фильме, когда возлюбленные воссоединяются на крыше Эмпайр-стейт-билдинг или когда один из них узнает, что все это время переписывался с другим. Конечно, мы с Адамом не возлюбленные. Но я не знаю, как иначе описать чувство, охватившее меня в тот момент.

Я дрожала и ерзала на одном месте, пытаясь скинуть с себя тщательно разложенные сверху ветви.

– Боже! – воскликнул Адам, падая на колени рядом со мной и отбрасывая ветви в сторону.

Конечно, это был Адам. Но мне казалось, будто это ангел бережно снял скотч с моего лица. Адам плакал. Я тоже. Мне было все равно, что он видит меня голой. Я думала лишь о том, что он нашел меня.

– Я была такой дурой, – сказала я.

Он даже не смотрел на мое обнаженное тело.

– Все будет хорошо, – сказал он.

Пообещал.

Он содрал скотч сначала с моих посиневших и окровавленных запястий, потом с лодыжек. Его руки дрожали, но он продолжал раз за разом повторять:

– Все будет в порядке, Ли. Все будет хорошо.

Мои губы саднило от скотча.

– Обещаешь? – это была не просьба, а скорее мольба.

Он посмотрел мне прямо в глаза:

– Разве я тебя когда-нибудь обманывал?

Я помотала головой.

– Нет, – сказал он, – никогда.

Адам накинул на меня свою куртку и обнял меня; я ощутила тепло его покрытой потом груди. Он тяжело дышал. Я чувствовала его дыхание своим израненным лицом. На мгновение я вспомнила своего похитителя. Но лишь на мгновение. Я больше не хотела о нем думать. О том, что он сделал со мной сначала в машине, потом на свалке, куда местные жители выкидывали ненужный хлам.

Я выжила. Адам нашел меня.

* * *

Я залпом допиваю вино из бокала. Кажется, я будто очутилась в прошлом, которое иногда ощущается как что-то чуждое, что-то, что я никогда не испытывала прежде. Или как что-то, что рассказал мне знакомый, услышав от другого знакомого. Игра в испорченный телефон. Не знаю, помню ли я то, что случилось на самом деле, или только хорошие моменты: как Адам меня нашел. Как вернулся мой брат с фонариком и тут же уронил его на землю, взял меня из рук своего лучшего друга и отнес домой.

Миллисент мурлычет.

– Он пообещал мне, что все будет хорошо, – говорю я ей.

Она смотрит на меня, как обычно делают кошки. Показывает, что услышала. Само собой, я вкладываю в ее поведение скрытый смысл.

– Я в порядке, – говорю я.

Миллисент спрыгивает с моих колен и направляется к выходу.

– Ну спасибо, – говорю я ей вслед.