Затейник

Васко вдруг почувствовал, что страх отпускает его. Он закрыл на мгновение глаза, потом открыл их и стал смотреть, что делал монстр.

Тот все шел и шел.

Затейник волочил за собой труп, обошел кровать и теперь направился к Васко.

А тот ждал Затейника.

И в нем уже не было страха. Он чувствовал легкость и ощущал приближение друга.

Монстр отпустил руку убитого. Труп тяжело и бесшумно упал на пол.

Васко взглянул на труп. На теле много глубоких ран, одежда изорвана в клочья.

Но Васко узнал его. Это был служащий охраны, с которым он столкнулся у дома. Васко не почувствовал сострадания.

Существо подошло вплотную, подняло лапы и провело ими по его лицу. Когти оставили на коже кровавые полосы.

Васко посмотрел на морду Затейника, покрытую складками и морщинами, с вытянутым носом, на котором кожа была грубой вплоть до губ. Между ними сверкали белые зубы с каплями крови, почти такой же красной, как глаза монстра.

Затейник застонал. Еще раз он провел лапами по щекам молодого человека, который наконец осмелился задать вопрос:

— Что тебе от меня нужно?

Чудовище открыло пасть. Раздалось чавканье. По краям челюсти появились маленькие дурно пахнущие пузыри.

— Ты хочешь говорить?

Затейник кивнул. Он пытался что-то сказать, но из его пасти появлялись не предложения и не слова, а какие-то обрывки. Васко прислушался.

Нормальный человек, может быть, и не понял бы ничего, но Васко чувствовал влечение к монстру. Они были в определенном смысле друзьями по несчастью, и это объединяло их.

Сейчас им было необходимо физическое прикосновение. Руки Васко лежали на плечах Затейника, а монстр положил свои лапы на плечи молодого человека.

Наконец Васко кивнул. Неожиданно он все понял. Ответным движением он обнял убийцу, которому этот жест пришелся по душе.

После этого монстр удалился. В комнате остались Васко и убитый. Но ненадолго. Васко знал, что должен делать и как остаться незамеченным.

* * *

Время тянулось нескончаемо, но мы сознавали, что оно же и летело, и нам не удалось узнать ничего нового, потому что мы все сидели в садовом домике.

— Все, хватит! — Я поднялся.

— Что случилось, Джон?

— Я хочу выйти, мадам.

— Почему?

— Потому что в саду мне лучше и, может быть, я его найду.

Колдунья решительно затрясла головой.

— Я не верю тебе.

Я остановился у двери.

— Почему?

— Пока она, — колдунья показала на Коко, — ничего не чувствует, все остается без изменений.

— Нет, для меня этого недостаточно, и довольно этих ощущений. Мне нужны результаты, я хочу видеть их.

— Все еще впереди, Джон. Вечер только что наступил. Впереди долгая ночь.

— Мне это тоже известно. Но я не хотел бы полагаться только на других. Доказательств тому, что Затейник появится на празднике, нет. Мне очень жаль, но вы располагаете только подозрениями и не располагаете фактами.

Мне показалось, что я произнес слова, подействовавшие на Коко, она начала реагировать. Сначала вздрогнула, опустила голову, потом подняла ее и встряхнулась.

— Она почувствовала что-то, — сказала мадам Овиано.

В самом деле или притворство? Я не понимал медиума и должен был ждать момента, когда она будет в состоянии объяснить свою реакцию.

Коко была спокойна. Казалось, силы покинули ее. Тело безвольно двигалось справа налево.

Мадам Овиано хлопотала вокруг Коко. Став перед ней на колени, она тихо спросила, что с ней, что она чувствует?

Коко говорила быстро, мы не понимали ее. Слова лились потоком. Каждое предложение сопровождалось диким движением рукой. Закончив, она сникла, словно истощила себя.

Я ждал объяснений Овиано. Она не торопилась, вытирала капли холодного пота с лица своей подопечной. Наконец колдунья обернулась к нам. В сумерках ее глаза казались огромными и белыми.

— Что она сказала?

— Плохо, очень плохо. Она точно почувствовала, что зверь находится поблизости.

— Но где? — спросил Сьюко.

Мадам нарисовала в воздухе круг.

— Он будет бродить вокруг дома. Его невозможно остановить, потому что в нем сосредоточено абсолютное Зло.

— Поконкретней, пожалуйста.

— Коко что-то видела, — прошептала мадам. — Она видела кровь, очень много крови, разлившейся, как большой ковер. Она видела мертвого, лежащего в луже крови и слышала крики замученных душ. То, что она пережила, было большим мучением, жесточайшим…

— Кто погиб? Мы знаем его?

Колдунья смотрела сквозь нас.

— Я… я не знаю. Надо бы нам выйти. Нет, лучше вам уйти. Обыщите все и вы найдете зверя.

Сьюко и я переглянулись. Мой напарник кивнул. Этого мы и дожидались. Мне хотелось знать еще одно — где начинать.

— Ищите сами. Посмотрите в доме. Зверь может быть где угодно. Никто не застрахован, и гости тоже.

Сьюко встал, я тоже вскочил, секундой позже ничто уже не удерживало нас.

* * *

Начиналась работа, которой не позавидовал бы никто. Появиться на празднике с объяснениями, вызывающими у гостей только смех?

Сьюко сказал:

— Лучше вмешаться, когда что-то уже произойдет.

Я поморщился.

— Ты имеешь в виду, когда будет найден он или убитый?

— Да, примерно так.