Затемнение в Грэтли

– Вот принесу вам второй, покрепче, и тогда потолкуем, – сказал Периго. Он засеменил к стойке и очень скоро вернулся с двумя новыми коктейлями. Ему как-то всегда удавалось получать все раньше других. – Ну-с, – начал он весело. – Теперь я буду говорить с вами, как мудрый старый дядюшка. Войну мы выиграем, то есть мы непременно разобьем державы оси, ибо, по-моему, союз Америки, России, Китая и Англии непобедим. Дальше – Англия. В ближайшие два года ей предстоит сделать выбор: воспрянуть духом и начать все заново или разлагаться и умирать от старых болезней. Первое достижимо, если она возьмет за шиворот пятьдесят тысяч почтенных влиятельных джентльменов и твердо прикажет им замолчать и прекратить свою деятельность, иначе им найдут другое занятие, весьма неприятное. В прежние времена меня вполне можно было причислить к этим господам. Ну, а что касается вас, Нейлэнд, вы уже не так молоды, чтобы делать мудрые глупости, и еще не так стары, чтобы успокоиться в глупой мудрости. Вам нужна перемена. И, пожалуй, нужна женщина, которую вы любили бы и уважали и которая постоянно твердила бы вам, что вы – чудо. Теперь давайте захватим столик. Война войной, а надо еще разок пообедать как следует, пока это заведение не закрылось или не свело все меню к одному только разбавленному пиву.

В середине обеда Периго объявил:

– Смотрите, наш друг миссис Джесмонд покинула своих мальчиков и направляется сюда. Что мы ей скажем, как вы думаете, Нейлэнд?

– Да первое, что придет в голову, – проворчал я. – Ее ждет парочка приятных сюрпризов.

Но самый большой сюрприз ждал нас. Правда, это произошло чуть позже. Миссис Джесмонд начала с того, что ее тревожит отсутствие Джо, который сегодня в первый раз не вышел на работу.

– Можете не тревожиться, – сказал я. – Джо арестован. Вам придется проститься с Джо, миссис Джесмонд.

– А ведь любопытно, что я никогда не обманывался насчет Джо, – заметил Периго.

– И я тоже, – отозвалась миссис Джесмонд совершенно спокойно. – По-моему, он очень неприятный человек и, наверное, очень испорченный. Но работник он отличный. И «Трефовая дама» без него будет уже не та.

– Боюсь, что «Трефовая дама» вообще скоро будет не та, – усмехнулся Периго.

– Что вы имеете в виду, мистер Периго?

– Не думаю, чтобы вам позволили продолжать, – пояснил Периго. – Ведь как-никак идет война. Не хочу выглядеть в ваших глазах неблагодарным. Меня здесь прекрасно кормили, и мне всегда казалось, что это очень полезное заведение. Нейлэнд, вероятно, со мной согласен. Но боюсь, что вам придется оставить это дело.

– И черный рынок тоже, – прибавил я, поддевая вилкой очередной кусок цыпленка. – Нет-нет, спекулянтами я не занимаюсь. Но если я услышу, что вы это продолжаете, я буду вынужден донести на вас.

– Я не намерена благодарить вас за предупреждение, – мило улыбнулась миссис Джесмонд. – И нахожу, что вы порядочная свинья.

– Ладно. А вы – очаровательный пушистый зверь, но очень уж дорого вы нам обходитесь. Такую роскошь мы не можем себе позволить.

– Он об этом не сожалеет, а я сожалею, дорогая миссис Джесмонд, – сказал Периго. – Вы мне всегда нравились больше, чем я вам. Конечно, я не так молод, как мог бы быть, а вы любите молодежь, и я вполне разделяю ваш вкус. Но я умею ценить женщин.

Она холодно посмотрела на него и обратилась ко мне:

– Ходят слухи о смерти Шейлы Каслсайд. Это правда?

– Да. Ее вчера вечером вытащили из канала.

– Вы говорите об этом что-то слишком равнодушно для человека, который провел с нею вчера целый час в одной из наших спален.

– Я отношусь к этому далеко не равнодушно. А в течение вчерашнего часа у меня с нею был очень серьезный разговор, – сказал я, глядя в глаза миссис Джесмонд. – Что-нибудь еще вас интересует?

– Да. Видели вы сегодня Диану Экстон?

– Нет. Периго видел. А что?

– Она мне звонила перед ленчем, но меня не было дома, и она ничего не просила передать.

– Я, пожалуй, знаю, зачем она звонила, – заметил Периго. – По крайней мере догадываюсь. Она, должно быть, хотела вам сообщить, что сегодня уезжает из Грэтли… навсегда.

Легкая тень пробежала по этому безмятежному лицу, бархатные глаза чуть помрачнели. Миссис Джесмонд испытующе посмотрела на меня, на Периго.

– Вы что-то знаете о Диане. Скажите мне! Все останется между нами, обещаю вам. Я это говорю не просто так.

Мы с Периго быстро переглянулись. Это было молчаливое соглашение ничего не рассказывать. Миссис Джесмонд, всегда чуткая к таким вещам, тотчас поняла, что ответа не будет.

– Вы, вероятно, заметили, что Диана – дура, – сказала она, немного нервничая. – Одно время она увлекалась нацистами. Потом уехала в Америку, и я надеялась, что там ее научат уму-разуму. По-моему, это все из-за какого-то мужчины. После Америки она решила открыть эту идиотскую лавку. Я подумала, что она могла бы и не выставлять себя на посмешище, но в конце концов это не мое дело…

– Пожалуй, в том-то и беда, что вам ни до чего нет дела, – пробормотал Периго. – Вам нужно одно – быть сытой, красиво одетой, уютно жить и развлекаться. Впрочем, я высказываю скорее точку зрения Нейлэнда, просто читаю по его лицу.