Затемнение в Грэтли

- Между нами говоря, осточертела мне эта проклятая война. Я в ней не вижу смысла.

- Тем не менее вы приехали из Канады сюда, чтобы участвовать в ней? Голос ее звучал почти укоризненно.

- Я приехал из Канады потому, что там сейчас нет работы для людей моей профессии: я инженер-строитель. Вот я и решил посмотреть, нельзя ли здесь в Англии подработать на войне. Таковы факты, мисс... э...

- Экстон. Мисс Экстон. Только не Пруденс, уж извините.

- Нет, вы меня извините, мисс Экстон. - Я ухмыльнулся, потом изобразил легкую нерешительность благовоспитанного джентльмена. - Я понимаю, что это слишком большая бесцеремонность с моей стороны... Но время военное... и в конце концов я канадец и...

- И что же, мистер Нейлэнд?

- Видите ли, мисс Экстон, я подумал, что, может быть, вы пожалеете меня... У меня здесь ни единой знакомой души... Так не согласитесь ли вы как-нибудь вечерком отобедать со мной?.. Не могу похвалить обеды в "Ягненке и шесте", но, говорят, здесь есть за городом какой-то ресторан "Трефовая дама", где и вино, и обеды недурны. Вы бывали там?

- Слышала, - отозвалась она нехотя.

- Так что же вы думаете о моем предложении?

На этот раз она улыбнулась с неожиданной, удивившей меня приветливостью.

- С удовольствием принимаю его. И, пожалуйста, не извиняйтесь. Я тоже здесь почти чужая... Но сегодня и завтра я занята.

- Значит, отложим на несколько дней, - сказал я весело. - Я опять загляну сюда, и мы сговоримся. А может быть, у вас есть телефон?

Оказалось, что телефон есть, и я записал номер. Она, видимо, жила тут же, над лавкой. Мы обменялись еще несколькими фразами, и я ушел.

Двумя домами дальше была табачная лавка, я вошел туда, якобы чтобы купить пачку сигарет, хотя заранее знал, что в лавке сигарет не найдется, да и не нужны они были мне. Но лавочники, у которых нет того, что нужно покупателю, обычно рады поболтать с ним, хотя бы чтобы смягчить его.

- Да, просто беда, - сказал лавочник после того, как я заставил его разговориться. - Бывают дни, когда я подумываю о том, чтобы совсем закрыть лавку. Я и жене говорил.

- А между тем у вас, вероятно, не такие уж: большие накладные расходы. Помещение, наверное, обходится вам дешево?

- Дешево! - буквально взвыл торговец. - Господи, да ведь мы платим страшные деньги за аренду. Да, страшные. А как только вас выпотрошили, лавку отбирают, и делайте что хотите!

- Значит, открывать лавку в Грэтли невыгодно?

- Выгодой и не пахнет, верьте слову. Так что, если вы за этим приехали сюда, мой вам совет: лучше поищите в другом месте.

Он говорил не резко, но решительно. Мы расстались друзьями.

Возможно, конечно, что мисс Экстон была одна из тех бестолковых, неопытных и легковерных женщин, которым "страшная" арендная плата кажется находкой. Такого рода женщины обычно и открывают магазины "художественной" дребедени. Но мисс Экстон тем и заинтересовала меня, что явно не была такой женщиной. Однако эта лавка почему-то ее устраивала!

Наш отдел, как всегда предусмотрительный в подобных мелочах, послал еще одно прекрасное рекомендательное письмо непосредственно Хичему, директору завода Чартерен, и я после совсем недолгого ожидания был им принят. Я вручил ему и первое письмо, которое принес с собой. В обоих письмах, разумеется, ни словом не упоминалось о моей связи с отделом. Зато относительно всего остального сообщались фактические данные: мое настоящее имя, возраст, специальность, стаж в Канаде и Южной Америке и все прочее. Самая мудрая политика (а добрая половина пойманных нами шпионов этого не понимала) состоит в том, чтобы не нагромождать ненужной лжи и по мере возможности не отступать от истины. Пока Хичем читал рекомендательные письма, я с легким сердцем наблюдал за ним. Периго описал его точно: это был озабоченный маленький человечек. Я держался гораздо непринужденнее, чем этот бедняга с серым, истомленным лицом человека, который работает до поздней ночи и никогда не бывает на воздухе.

- Знаете, о чем я сейчас думал, мистер Хичем? - спросил я только за тем, чтобы облегчить ему начало разговора.

- Нет. Скажите.

- Я думал о том, что при нынешней суматохе на заводах вам, руководителям, очень тяжело приходится. Вы работаете, как негры...

- Некоторые из нас работают по четырнадцать часов в сутки, мистер Нейлэнд, - сказал он с жаром. - Никогда я раньше не бывал в такой переделке, можете мне поверить. И больше всего времени у нас уходит как раз на то, что тормозит и сокращает производство. Это самое обидное... Если бы я начал вам рассказывать... - И он в порыве отчаяния взъерошил редеющий хохолок, который война еще оставила ему на макушке.

Как я и рассчитывал, лед был сломан.

- Так вот, мистер Нейлэнд, - начал он, снова пробежав глазами письмо, нам, конечно, пригодились бы здесь один-два дельных человека, знающих толк в организации труда. Будь у вас хотя бы небольшой опыт инженера-электротехника, я мог бы вам твердо обещать место. Но такого опыта у вас нет.

- Нет. Что верно, то верно. - Все шло как по писаному.