Затемненная серебром. В лабиринте тайн

– Я очень ценю тебя, мой мальчик, и все твои привилегии останутся при тебе, – продолжил Коншин. – Но как бы я ни хотел, ты никогда не сможешь заменить мне Елизара! Если бы эксперимент увенчался успехом, я бы прислушался к твоему мнению и уничтожил его, но мне по-прежнему нужна его сила, объяснение которой я ищу уже двадцать четыре года, – задумчиво молвил Виктор.

– Всего лишь генетический сбой! – раздосадованно пробурчал Чернов.

– Это не так. – На короткий миг Виктор замолчал – кажется, делая глоток чего-то, но тут же продолжил: – Елизар никогда не был мракауром в полном смысле этого слова. Если так можно выразиться, он случайный генетический эксперимент.

«Как это?!» – мысленно выдохнула я.

– Тагашев – сверхсильный мутант? – вторя моему потрясению, недоверчиво спросил Чернов. – Он бывший смертный? Но как?.. – Кирилл не верил, так же как не верила я. – Насколько я знаю, Елизар – последний представитель очень древнего рода мракауров.

Не в силах стоять на лапах, я прислонилось к колонне. Испугало ли это открытие? О да! Я пыталась провести параллель между вампиром из лаборатории и Тагашевым, но не смогла. Он совсем не такой, как они! И что бы там ни говорил Виктор, Елизар никогда не будет для меня мутантом. Отвлекая меня от горьких мыслей и снова заставляя прислушаться, опять заговорил Виктор:

– Елизар – действительно последний представитель рода Тагашевых. И разве я сказал, что он мутант?

– Но тогда я не понимаю… – начал было Чернов.

– И не сможешь понять. С моей подачи первые генетические исследования начались довольно давно, – начал рассказывать Коншин. – Я хотел знать все о способностях и любых проявлениях силы! Тогда и началась расшифровка геномов мракауров и верлафов.

Шаги за дверью стихли: судя по скрипу мебели, глава клана мракауров сел в кресло или на диван.

– Ученые изучали генетику оборотней? – Кирилл был явно поражен.

– Они тоже наделены способностями, – спокойно произнес Виктор. – Было захвачено несколько псов. А потом одна из девушек-оборотней умудрилась влюбиться в одного из Охотников, охраняющих их. Артур Тагашев действительно принадлежал к древнему роду мракауров и был неспособен на чувства. Но втайне от всех нарушил закон. Их связь длилась месяц, а плодом этих отношений стал Елизар – полукровка, рожденный от верлафа и мракаура! – громко и отчетливо прозвучало в моих ушах.

«Это невозможно!» – пронеслось в голове. В «Истории вампиров» не упоминается ни одного такого случая. Подобный ребенок просто не мог появиться на свет. Да, мы всегда пересекались, борясь за жизни смертных, но извечно были разными видами: принадлежали к разным кланам, у нас разные законы, мышление, способности, понятия о ценностях, но самое важное – физиология. «Но Виктор это и не оспаривает», – напомнил рассудок. Он проводил над верлафами эксперименты, о которых сами оборотни даже не догадывались. «Да и ты сама влюбилась не в верлафа», – отметил ум. Дыхание перехватило. Истина вливалась в сознание, подобно уничтожающему шквалу. «Елизар – полукровка?» – мысленно переспросила я. Но в нем нет ничего от оборотня. Или есть? В голове не укладывается. Я лихорадочно ждала продолжения разговора.

– Тагашев – наполовину пес? – В голосе Чернова послышалось не презрение, а нескрываемое любопытство.

– Именно, – отозвался Виктор. – За нарушение закона мне пришлось уничтожить Артура. Но в отместку его семья подослала ко мне убийцу, и мне пришлось ликвидировать всю ветвь этого рода, – не подозревая, что его слушают не две, а четыре пары ушей, продолжал излагать Коншин. – Матери Елизара… не помню ее имени, была оставлена жизнь до его рождения. Так на свет появился ребенок-полукровка. Конечно, сначала я даже не подозревал о его способностях, но хотел узнать, что получится из связи мракаура и верлафа.

– И ты поместил его в семью Ланбинов, – уточнил Чернов.

– Да, – согласился Виктор. – Марк появился на неделю позже Тагашева, и Анна Ланбин смогла выкормить дитя. Мракауры с генетическим сбоем были способны любить и выплеснули на сыновей все свои чувства. Как я и хотел, Тагашев рос здоровым, жизнерадостным мальчишкой. А когда раскрылись способности, я понял, что получил вампира, равных которому нет! Но самое необъяснимое – детей от мракаура и верлафа больше не рождалось никогда!

Что значит «больше»? Он говорит так, словно скрещивал… От ужаса и отвращения я содрогнулась, но неожиданно для себя подумала о законе мракауров. «Мракаур и верлаф не могут быть вместе, а их кровь не должна смешаться». Как оказалось, могут, и даже однажды, благодаря нарушению закона, кровь смешалась, породив дикую и прекрасную смесь – Елизара. А лицемерный тиран, защищающий чистоту крови и угрожающий Тагашеву расправой надо мной, сам косвенно нарушал его! Знает ли об этом Елизар? И касается ли теперь этот закон нас? Ведь если он наполовину верлаф, то все меняется. Или нет? Вопросов у меня была уйма, но Кирилл возобновил беседу, и я невольно начала вслушиваться.